Показав на экране телевизора маленькую Алену, назвав ее имя, Логинов пытался противостоять этому, заставить убийцу посмотреть на Алену как на живого человека, имеющего душу и умеющего страдать.
– Ты как себя чувствуешь? – спросил вдруг Данилов, вглядываясь в лицо Маши.
– Нормально. Только… – Она подняла руку ко лбу и, словно извиняясь, добавила: – Я сегодня забыла позавтракать.
– С этой бедой мы справимся, – уверенно сказал Стас. – Пошли в кофейню, угощу тебя пирожными и кофе.
– И мне принесите, – попросил Волохов.
– А тебе пора сесть на диету, мой упитанный друг. Иначе придется укреплять твое кресло болтами.
4
Алена Логинова открыла глаза, но тут же снова их зажмурила. Свет операционной лампы бил ей прямо в лицо, и теперь она чувствовала его даже сквозь сомкнутые веки. Он обжигал глаза, вызывал в них резь. Алена попробовала пошевелиться и застонала от боли. Ее руки и ноги были стянуты ремнями.
Несколько секунд Алена не понимала, что с ней происходит, а потом вспомнила, как кто-то ударил ее и как сквозь желтую пелену, застившую глаза, она увидела чье-то бледное лицо – за долю секунды до того, как погрузиться в беспамятство.
«Меня похитили!» – с ужасом осознала Алена.
Она вновь попыталась пошевелиться и тут же застонала от боли. Снова приоткрыла глаза – на этот раз совсем чуть-чуть, и этого хватило, чтобы разглядеть чей-то призрачный силуэт. Человек стоял за источником света, чуть в стороне от него. Стоял неподвижно и, по всей вероятности, разглядывал Алену.
Она разлепила спекшиеся губы и пробормотала:
– Кто вы?
Ответа не последовало. Вместо этого незнакомец спросил:
– Как ты себя чувствуешь?
Голос прозвучал глухо.
– Мне… плохо. – Алена облизнула сухие губы сухим языком. – Кто вы такой?
– Это не важно. Ты знаешь, почему ты здесь?
– Нет.
– Но ты понимаешь, что с тобой будет?
– Вы меня… убьете?
Незнакомец ничего не ответил, но Алена поняла, что он усмехнулся.
– Зачем вы это делаете? – спросила она голосом, полным слез.
– Ты помнишь Эльзу Багирову?
При этих словах Алена почувствовала дуновение холода, словно где-то беззвучно открыли окно.
Алена сглотнула слюну и скривилась от боли в пересохшей гортани.
– Я ее помню, – пробормотала она.
Силуэт за источником света пошевелился и будто бы слегка придвинулся, по крайней мере – он стал четче.
– Эльза была не такой, как вы. Ты слышишь меня, шлюха?
Алена почувствовала, что начинает задыхаться от охватившей ее паники, но сделала над собой чудовищное усилие и заставила себя немного успокоиться. Все еще можно исправить, внушала она себе. Кем бы ни был ее похититель, прежде всего он человек. А с человеком всегда можно договориться. Так говорил ее отец. Главное – не паниковать и постараться рассуждать здраво.
– Я не убивала Эльзу, – сказала она.
Собеседник покачал головой:
– Ошибаешься.
– Я не знала, что все так будет. Клянусь вам!
Алена вновь попыталась пошевелить руками и вдруг услышала угрожающее звериное рычание. Обмирая от ужаса, она скосила глаза влево и сквозь пелену слез разглядела очертания зверя. Это была белая собака. Мощная, рослая, по всей вероятности – бойцовской породы. На месте левого уха у пса багровело пятно засохшей крови. Морда и шея с левой стороны тоже были испачканы кровью.
– Слышишь? – обратился к Алене незнакомец. – Это голос мести!
Она с трудом отвела взгляд от страшной собаки, сощурилась от света и жалобно проговорила:
– Я не хотела, чтобы все так вышло… Я пыталась их остановить.
– Ты была рядом, когда ее насиловали.
– Я ничего не могла сделать… Господи, если бы можно было все исправить… – простонала Алена. Глаза ее, ослепленные ярким светом, слезились, она уже почти ничего не видела.
– Ты не можешь ничего исправить, – отчеканил незнакомец. – Но ты можешь ответить за то, что сделала.
И тут Алена услышала звук, от которого у нее перехватило дыхание. Это был легкий, быстрый скрежет железа о железо. В этом звуке было что-то фатальное и безысходное, словно это был негромкий голос смерти, которая прочищала горло перед тем, как заговорить в полную силу.
– Умоляю, простите меня! – хрипло крикнула Алена.
– Ты просишь прощения у меня?
– Эльза… – Голос Алены сорвался, и ей пришлось повторить имя той, чье лицо вот уже год преследовало ее в кошмарных снах. – Эльза умерла. Я не могу попросить у нее прощения.
– Ошибаешься. Она тебя слышит. И она тебя не прощает!
Снова зарычала собака. И вновь Алена почувствовала легкое касание холодного воздуха, будто над ней пронеслась призрачная, смертная тень. Алена услышала странный стук и не сразу поняла, что это стучали ее собственные зубы.
Алена снова закрыла глаза. Она вдруг ощутила внутри себя пустоту, безграничную, черную, в которой гулко билось ее сердце. Пустота захватила ее всю, и внезапно ей стало все равно – будет она жить или умрет. В смерти нет ничего страшного. Страшным может быть только ожидание смерти.
– Умоляю… сделайте это поскорее, – пробормотала Алена.
– На это не надейся, – отозвался спокойный голос. – Для тебя я приготовил кое-что особенное. Когда Эльза разбилась, осколки костей вонзились ей в мозг. Я позволю тебе испытать нечто подобное. С этой болью ты проживешь еще два дня.
При этих словах Алена почувствовала страшную, удушливую тоску, словно ее положили в гроб и заколотили крышку гвоздями.
– Ты будешь жить еще два дня, – повторил незнакомец. – Жить, испытывая ужас и боль.
– Пожалуйста… Пожалуйста…
– Тебе пора замолчать. Мне придется зашить тебе рот, но сперва я усыплю тебя. Ненадолго, всего на часок. Когда ты проснешься, мы приступим к делу.
Слезы покатились из ослепших глаз Алены по щекам, стекли на шею.
– Меня найдут! – крикнула она. – Меня уже ищут!
– Ищут, – согласился мучитель. – Но вряд ли найдут. Спокойной ночи.
Ледяная маска опустилась ей на лицо.
5
Логинов выглядел совершенно спокойным. Аккуратно уложенные седые волосы, строгое, даже суровое лицо, словно высеченное из белого мрамора. Губы плотно сжаты, в глазах – спокойствие и холод. Костюм… красивее и дороже Мария, наверно, не видала. И сидит на Логинове этот великолепный костюм так, как он может сидеть только на манекене с совершенными пропорциями.
