– Гадина… – проговорил он с ненавистью. – Какая же ты гадина!
– А ты импотент, – небрежно парировала Ольга. – Так напился, что даже трахнуть меня как следует не смог. Помоги мне встать!
Она протянула руку. Тенишев с изумлением и ужасом воззрился на эту руку и попятился.
– Не хочешь? – усмехнулась Ольга. – Ну, я сама встану.
Ольга швырнула недокуренную сигарету в пепельницу, накинула на плечи халатик, нагнулась и подняла с пола костыль. Затем тяжело поднялась с дивана и, опираясь на костыль, заковыляла к двери.
Тенишев несколько секунд смотрел на нее ошеломленно, потом рванулся с места и схватил Ольгу за предплечье.
– Ай! – вскрикнула та.
Алексей повернул Ольгу лицом к себе и спросил, свирепо сверкая глазами:
– Что ты подсыпала мне в вино?
Ольга поморщилась, проговорила капризно:
– Милый, ты делаешь мне больно.
– Отвечай!
Ольга захныкала, но вдруг улыбнулась прямо ему в лицо – холодно, жестко, безбоязненно.
– Пусти руку, неудачник! – голос девушки стал резким, презрительным. – Этим ты ничего не добьешься!
Пальцы Алексея разжались, он выдохнул воздух и весь как-то сник.
– Но зачем? – пробормотал с горечью. – Зачем?
Ольга усмехнулась.
– Ты действительно хочешь, чтобы я ответила? Нет? Я так и думала. Удачи, Казанова!
Она поудобнее пристроила костыль под мышкой, повернулась и захромала к двери.
3
В прихожей Ольга увидела Веру. Голова ее была опущена. В глазах стояли слезы.
Ольга проговорила добродушным голосом:
– Вер, я не хотела. Твой благоверный набросился на меня в коридоре и затащил в мастерскую. Я ничего не могла сделать. Он словно озверел.
Вера проскользнула мимо сестры, даже не взглянув на нее, открыла дверь и вошла в мастерскую.
Алексей застегивал ремень на брюках. Увидев жену, он взволнованно шагнул ей навстречу.
– Верка! – на губах у него появилась неуверенная улыбка. – Слушай, это действительно какая-то ошибка! Я понятия не имею, как она…
– Леш, не надо ничего говорить, – пробормотала Вера. – Я пришла сказать тебе, что развожусь. Да, я развожусь с тобой, Тенишев.
– Что? – Алексей смотрел на жену изумленно. – Вер, но это и правда какая-то глупость! Давай во всем разберемся. Не надо пороть горячку.
– Завтра я подам документы на развод.
Вера хотела развернуться и уйти, но Алексей шагнул к ней и горестно воскликнул:
– Ужасная глупость, Верка! Я люблю тебя! Может, ты дашь мне все объяснить?
Вера качнула головой:
– Нет. Ольга уже все объяснила.
Лицо Алексея дернулось, как от пощечины.
– И ты веришь этой гадине больше, чем мне? – изумленно спросил он.
Вера отвела взгляд.
– Леш, я не хочу устраивать сцену, – тихо и устало сказала она. – Просто больше не могу тебя видеть. Ты мне противен, понимаешь?
Взгляд Тенишева остекленел.
– Вот как? – пробормотал художник. – Я тебе противен? – Он вздохнул и отвел глаза. – Прав был отец, когда отговаривал меня на тебе жениться. Я должен был понять раньше, что твоя чокнутая сестра тебе дороже, чем я.
Вера двинулась к двери.
– Вернись! – горестно крикнул Алексей. – Верка, пожалуйста, вернись!
Вера остановилась. Тенишев не двинулся с места. Смотрел на жену с надеждой и затаенным страхом, как человек, которому сейчас прочтут приговор.
Вера разомкнула губы и тихо проговорила:
– Сегодня ты переночуешь в мастерской. А завтра уедешь отсюда.
– Ты уверена, что хочешь этого? – так же тихо пробормотал Алексей.
Вера кивнула:
– Да.
И вышла из мастерской.
Некоторое время Тенишев стоял возле дивана, уткнув взгляд в пол и напряженно о чем-то размышляя. Не глядя, нашарил на столике сигарету и зажигалку, рассеянно закурил. Закашлялся, хватанув слишком много дыма, и только тогда оторвал глаза от пола.
Взгляд Алексея упал на мольберт. Бледное лицо девушки, изображенной на холсте, показалось ему насмешливым.
– А ты чего скалишься? – хрипло проговорил он.
Девушка продолжала смотреть – спокойно, холодно, зло. Не в силах больше выдерживать ее взгляд, Тенишев схватил с дивана покрывало и набросил на картину.
* * *
Пять минут спустя Вера открыла дверь и вошла в комнату сестры. Ольга сидела у зеркала и причесывала деревянным гребнем свои густые светлые волосы. Взглянув на отражение сестры в зеркале, она улыбнулась:
– Привет! Я знала, что ты придешь.
Вера прошла в комнату, села на стул и сообщила:
– Мы разводимся.
– Давно пора, – отозвалась Ольга. – Я тебе всегда говорила, что он такой же кобель, как и остальные. А ты мне не верила.
Вера молчала, разглядывая затылок сестры. Ольга повернула голову и посмотрела на Веру одним глазом.
– Ты только не расстраивайся, – сказала она. – Без него нам будет лучше. Я буду лечиться и через год-полтора встану на ноги. И все у нас будет хорошо!
Ольга снова обернулась к зеркалу и стала рассматривать свои безукоризненно белые зубы. Потом сжала губы, крепко провела языком по верхней десне и снова посмотрела в зеркало.
– Знаешь, Оля… – с трудом заговорила Вера. – Ты моя сестра, и я люблю тебя…
– Вот и хорошо, – кивнула Ольга, улыбнувшись отражению Веры. – Я тоже тебя люблю.
– Тогда скажи мне, что произошло в мастерской?
– Милая, я уже все тебе рассказала. Твой муж выпил, услышал, как я выхожу из душа… ну и распалился. Ты ведь знаешь, как я действую на мужчин. А твой Тенишев – парень горячий. Я шла к себе в комнату, но тут он схватил меня за плечи и поволок в мастерскую.
– Как паук… – тихо обронила Вера.
– Что? – не поняла Ольга.
– Помнишь, нам в детстве читали такую сказку? – блеклым, безжизненным голосом проговорила Вера. – «Это что за старичок-паучок нашу муху в уголок поволок…»
Ольга улыбнулась
– Точно. Все так и было. Как в сказке.
Вера двинулась к выходу из комнаты.
– Оля, пожалуйста, не входи ко мне, – устало произнесла она. – Я не хочу тебя сегодня видеть.
Ольга нахмурилась:
– Вер, я все понимаю. Ты злишься на меня, и это нормально. Больной всегда злится на врача, который сделал ему больно. Но такая боль – во спасение. Считай, что я просто вырезала тебе фурункул.
