– Я вас на минутку оставлю, – сказала за ее спиной Жанна. – Мне нужно кое-что обсудить с Тимуром Альбертовичем.
– Да-да, конечно.
Жанна вышла из кабинета.
Вера посмотрела на рощу. Погода была пасмурная, и деревья под хмурым небом сами выглядели пасмурно и невзрачно. Вера вздохнула и хотела отвести глаза, но тут на лужайку перед клиникой вышли двое мужчин в белых халатах.
Один был высок, лысоват и смотрел на своего собеседника угрюмо и недовольно сквозь толстые стекла очков. Второй мужчина выглядел намного моложе первого, невысокий, худощавый и вертлявый какой-то неприятной нервной вертлявостью.
Лысоватый что-то строго говорил вертлявому, словно отчитывал того за какой-то проступок. Вертлявый же слушал с дерзкой ухмылкой на лице. От него так и разило самоуверенностью.
И тут произошло нечто невообразимое – лысоватый вдруг размахнулся и влепил вертлявому пощечину. Тот вскрикнул, отступил на шаг и схватился рукой за щеку. Несколько секунд мужчины молча смотрели друг другу в глаза. Затем лысоватый повернулся и зашагал к дверям клиники. Вертлявый проводил его злобным взглядом, что-то тихо шепча. Потом он вдруг поднял голову и скользнул глазами по окнам.
Вера быстро отшатнулась. Она была сильно смущена. Такие сцены не предназначены для посторонних, и случайный свидетель становится таким же объектом ненависти, как и обидчик. Впрочем, эти двое сами виноваты. Нужно было найти для выяснения отношений более укромное место.
Наконец Вера осторожно выглянула в окно. Вертлявого на лужайке уже не было.
Не дождавшись Жанны, девушка вышла в коридор и обнаружила там странного рыжеволосого юношу, одетого в светлую льняную рубашку, застегнутую на все пуговицы. Завидев Веру, юноша улыбнулся и воскликнул:
– Вера!
Но тут же, словно натолкнувшись на невидимое препятствие, нахмурился и попятился назад. Глаза его забегали.
– Простите, – пробормотал он.
– Откуда вы меня знаете? – спросила Вера.
– Я вас не знаю, – дрожащим голосом проговорил юноша, повернулся и зашагал по коридору прочь.
– Молодой человек! – окликнула Вера строгим голосом.
Рыжий не остановился.
– Оставьте его! – громко произнесла Жанна у Веры за спиной.
Вера обернулась и недоуменно на нее посмотрела.
– Это наш пациент Ваня Венедиктов, – объяснила Жанна, чуть понизив голос. – Ему шестнадцать лет, и он чудесный мальчик. Его сюда привез отец полгода назад.
– Какой у него диагноз?
– Маниакально-депрессивный психоз.
– А почему он разгуливает по коридорам без присмотра?
Жанна скривила свой красивый, порочный, но уже начавший увядать рот.
– Видите ли, отец Вани регулярно оказывает клинике щедрую спонсорскую поддержку. После интенсивного лечения мальчик почти здоров. Он как бы привилегированный пациент нашей клиники. Понимаете?
– Честно говоря, не совсем.
– Ничего. Со временем вы все поймете. А вот и ваш «опекун». Его фамилия Шевердук.
– Как?
– Шевердук. Иван Федорович хороший врач и отличный мужик.
В приближающемся лысоватом высоком мужчине Вера узнала драчуна, который влепил пощечину вертлявому парню. Он шел по коридору, опустив голову и заложив руки за спину. Казалось, доктор настолько погружен в свои мысли, что не заметил двух женщин, стоявших прямо у него на пути, и если бы Жанна не окликнула его, просто прошел бы сквозь них.
– Иван Федорович! – От громкого оклика мужчина вздрогнул и поднял голову. – Иван Федорович, вы уже знакомы с нашей новой сотрудницей?
Шевердук остановился и рассеянно посмотрел на Веру.
– А, да-да. Здравствуйте, – он поправил пальцем очки в старомодной роговой оправе. – Вы та самая девушка, которая написала статью в «Медицинский вестник»? Кажется, что-то о статистических методах в психиатрии.
– Рада, что вы меня запомнили, – с усмешкой сказала Вера.
В кармане у Жанны зазвонил мобильник. Она извинилась и, прижав телефон к уху, отошла в сторону. Шевердук и Вера остались один на один.
Иван Федорович посмотрел на Веру из-под густых черных бровей и как-то задумчиво произнес:
– Значит, будете у нас работать…
– Да, – подтвердила Вера.
– Это хорошо. Нам не хватает толковых врачей. Вы ведь толковый врач?
Вера, слегка опешив, неуверенно ответила:
– Думаю, что да.
– Вот и хорошо, – кивнул Шевердук. – А то некоторые врачи вообще не имеют права называть себя врачами. Их место – на скотобойне, а не в психиатрической клинике.
– Вы имеете в виду врачей этой клиники?
Шевердук смутился и отвел взгляд.
– Нет, конечно, я говорю абстрактно, – хмуро буркнул он. – Он снова посмотрел на Веру и сказал: – Насколько я понимаю, вы пока что просто осматриваетесь?
– Да, вроде того, – пожала плечами Вера и с улыбкой добавила: – Ваш заведующий называет данный период «медленным погружением в исследовательский процесс».
– Мне это знакомо. Каждый из нас через то же самое проходил.
– И как? Успешно?
Шевердук неопределенно дернул плечом.
– Ну, я ведь здесь. Кстати, я сейчас обхожу больных. Не хотите пойти со мной?
– С удовольствием!
– Что ж, идемте.
И мужчина снова зашагал по коридору, набычив голову и заложив руки за спину. Вере пришлось поторопиться, чтобы нагнать его.
Глядя на мощную сутулую спину доктора Шевердука, девушка подумала: «Интересно, за что он дал по физиономии тому врачу? Два медика не сошлись во взглядах на проблему прекогнитивных трансов?»
– Я видела вас во дворе клиники, – сказала она. – Вы о чем-то беседовали с молодым блондином.
Шевердук остановился – так резко, что Вера на него едва не налетела.
– Вы нас видели? – хмуро спросил он.
– Мельком. Я проходила мимо окна и увидела, как вы разговариваете.
– Это все, что вы видели?
Вера кивнула:
– Да. А что?
– Ничего, – Иван Федорович повернулся и вновь двинулся вперед, пояснив на ходу: – Антон Сташевский – наш молодой врач.
– То, что он молодой, я заметила, – Вера покосилась на лицо доктора и осведомилась беззаботными тоном: – Он ваш приятель?
Шевердук угрюмо усмехнулся:
– Я бы так не сказал.
– Вы, кажется, не любите Сташевского. А заведующий уверял меня, что коллектив клиники – одна большая дружная семья.
– Он вас не обманул, – сказал Иван Федорович. – Вы замужем?
