Вера смотрела на Евгения, не зная, что делать, и решила потянуть время.
– У меня действительно нет выхода?
Осадчий покачал головой:
– Нет.
Девушка взяла таблетку и сжала ее в кулаке.
– Хорошо… Я проглочу этот чертов холотропин. Но сначала ответь мне на один вопрос.
– Слушаю.
Вера прищурила глаза и тихо спросила:
– А как насчет тебя самого? Ты все еще Евгений?
Осадчий медленно помотал головой:
– Не совсем.
– Кто же ты?
– Я нечто очень древнее… Очень древнее и очень большое, чья малая часть сумела приспособиться к человеческой жизни и дожила до нынешних времен. В вашем убогом языке не существует слова, которое могло бы обозначить мою сущность. Можешь называть меня ангелом или демоном.
За окном вспыхнула молния. В ее неверном, призрачном свете Осадчий и впрямь вдруг показался Вере похожим на падшего ангела.
– Ты заблокировал двери и окна, – сказала она.
– Конечно. – Неожиданно Евгений чуть-чуть наклонился вперед, поднес ко рту ладонь, заслоняя губы от взглядов своей «паствы». – Эти ребята помогли мне, но неужели ты думала, что я выпущу их наружу?
– Чего же ты хочешь?
Глаза Осадчего замерцали странным светом.
– Я голоден, – спокойно ответил он. – Ты не представляешь, что значит голодать тысячи лет. Считай все происходящее чем-то вроде веселого пикника. Я должен хорошенько наесться, прежде чем отправлюсь в большой мир.
Вера удивилась:
– Ты решил сожрать их? Ты каннибал?
– Не совсем. Точнее будет назвать меня «пожирателем душ».
«Опять мистика», – с досадой подумала Вера. Взглянула на толпу молчаливых психопатов и задала следующий вопрос:
– Почему они слушаются тебя?
– О, все очень просто, – усмехнулся Осадчий. – Что-то среднее между гипнозом и передачей мыслей на расстоянии. Я…
В толпе пациентов раздался крик. Евгений быстро повернул голову. На лице его отразилось изумление.
Шевердук уже не стоял в стороне от всех. Он шел сквозь скопление людей, размахивая молотком и круша головы, скулы, плечи, руки, угрюмо глядя на Осадчего и Веру, стоящих у окна.
Осадчий нервно усмехнулся.
– Похоже, твой приятель решил развлечься. Взять его! – рявкнул он, обращаясь к своей «пастве».
Психопаты бросились на доктора, но тут же с завываниями и криками отскочили назад. Шевердук орудовал молотком с поразительным мастерством, словно всю жизнь занимался лишь тем, что крошил врагов, и упорно продвигался вперед. Вера перевела взгляд на Осадчего, и на какое-то мгновение ей показалось, что в глазах у того промелькнул испуг.
– Что ж, – мрачно выговорил Осадчий, – ты сам этого захотел…
Он вдруг вскинул руки и что-то зашептал. Шевердук остановился. Лицо его исказила болезненная гримаса.
Один из пациентов, крепкий коренастый парень, бросился на Шевердука, но тот снова махнул молотком, и нападавший повалился на пол, захлебываясь собственной кровью.
Осадчий продолжал что-то бормотать. Прислушавшись, Вера уловила несколько слов:
– Подчинись мне… Служи мне…
Молоток выпал из разжавшихся пальцев Шевердука. Толпа сомкнулась вокруг обезумевшего врача, но тут же опять отшатнулась от него.
Шевердук стоял, тяжело дыша и обводя угрюмым взглядом своих врагов. Он напоминал раненого волка, окруженного псами. В руке он снова сжимал окровавленный молоток.
На мгновение взгляды Шевердука и Веры встретились.
«Беги! – прочла девушка в его широко распахнутых глазах. – Чего же ты ждешь?»
И она опомнилась. Сбросив оцепенение, осторожно двинулась с места. Взгляд Осадчего по-прежнему был прикован к Шевердуку.
Вера развернулась и побежала. Она слышала, как громыхнул упавший на пол молоток. Слышала, как Шевердук закричал от невыносимой боли. Слышала торжествующие вопли психопатов…
17
Открыв дверь, Вера скользнула на лестницу и помчалась наверх. А топот преследователей уже раздавался снизу, прокатывался гулким эхом по лестничным пролетам, заставляя ее сердце биться все быстрее и быстрее.
Вот и третий этаж…
Вера неслась по коридору, сердце рвалось из груди, и ей казалось, что ноги вязнут в паркете, как в трясине. Ей хотелось бежать быстрее – бежать, бежать, бежать, пока не лопнет грудь…
Миновав холл и свернув за угол, она увидела перед собой дверь ординаторской. Недолго думая, открыла ее, бесшумной тенью скользнула внутрь, так же бесшумно прикрыла дверь и мягко повернула ручку замка.
Если ей повезет, преследователи пробегут мимо. Если нет… Что ж, тогда судьба накажет ее за все дурное, что она сделала. Вера прижалась спиной к стене и прикрыла глаза.
Девушка не просто боялась. Ее обуревали куда более сложные эмоции. Вера чувствовала себя человеком, отворившим дверь в преисподнюю и попавшим в общество демонов. Она, именно она, виновница случившегося. Она – часть всего, что происходит, – часть этого ада. И даже если ей удастся выбраться отсюда, частичку ада она унесет в своей душе. Впрочем, выбраться из клиники невозможно…
Внезапно Веру захлестнуло странное чувство. Страх, отчаяние и злость слились в одно и всколыхнули в ней невероятную жажду жизни. Она ощутила неодолимое желание бороться. Безумцы хотят надругаться над ней и убить? Но кто сказал, что у них получится? Ведь этих мужчин, которые оказались исчадиями ада, еще недавно психиатр считала несчастными больными. Так разве они – сильнее ее?
Много лет девушка упорно и неустанно билась с нищетой, выцарапывая себе право на благополучную жизнь. Первую половину дня она ходила на лекции и семинары, вторую – простаивала перед мойкой с грязными тарелками, вечером драила в ресторане полы, а половину ночи проводила за учебниками и конспектами. И все это лишь за тем, чтобы свора психованных ублюдков разорвала ее на части?
Ну уж нет!
Бороться! Спастись! Она должна быть сильной, и у нее все получится!
Шаги преследователей заставили Веру вздрогнуть и открыть глаза. Шторы на окне были задернуты, в ординаторской царил полумрак.
И вдруг кто-то ударил по двери, звонкий голос завопил:
– Она здесь! Ведьма здесь! Все сюда!
У Веры екнуло сердце. Она поняла, что сама загнала себя в ловушку, из которой нет выхода. Мозг лихорадочно работал. Единственный шанс спастись – прорваться сквозь толпу безумцев, как попытался сделать Шевердук, а потом спуститься в холл и постараться пробиться к двери. Но она во много раз слабее Шевердука, и оружия у нее никакого нет… Однако ведь можно использовать эффект внезапности. Только нужно действовать быстро, пока все психопаты не сбежались на крик Венедиктова.
