Отец Андрей поглядел на нее своими карими мягкими глазами и сказал:
– Очень жаль. Мы сильно продрогли. Было бы неплохо выпить кофе с коньяком.
На секунду официантка задумалась, и тут произошло маленькое чудо. Официантка вдруг благосклонно улыбнулась дьякону и произнесла вполне доброжелательным голосом:
– Возможно, я смогу что-нибудь придумать.
Отец Андрей улыбнулся в ответ.
– Спасибо.
Когда официантка отошла к стойке, Марго, сощурив глаза, спросила:
– Как это у вас получается?
– Что именно? – не понял дьякон.
– Да вот это… Чем вы ее взяли?
– Не понимаю, о чем вы.
– Ладно, не хотите – не говорите. – Марго откинулась на спинку стула и сказала: – Вижу, вы пользуетесь успехом у официанток.
– Смею вас заверить, что не только у них, – спокойно ответил дьякон.
– Странно слышать такое от служителя церкви, – сказала Марго.
– Я не только служитель церкви, но и мужчина, – ответил отец Андрей, с улыбкой глядя на Марго. – Ничто человеческое мне не чуждо.
Марго отвела взгляд.
– А я-то думала, вы не представляете для меня опасности, – сказала она. – Вижу, с вами нужно держать ухо востро.
– А что, вы тоже клюнули на мои «чары»?
– Вот еще! – фыркнула Марго.
– Что ж, еще не вечер, – заметил отец Андрей. Марго хотела ответить, но дьякон уже принял деловой вид и сказал: – Не могли бы вы дать мне ручку и блокнот?
– Запросто.
После того как Марго выполнила его просьбу, отец Андрей склонился над блокнотом и принялся что-то записывать в столбик. Марго невольно залюбовалась его загорелыми, большими, красивыми руками, затем перевела взгляд на лист и увидела, что это стихи. Те самые, что были на форзаце «Словаря астронома».
– Думаете, это тоже ребус? – спросила Марго.
– Не думаю, а знаю. И кажется, я его уже разгадал.
– Да ну? И что же он означает?.. Хотя, постойте, не говорите. Дайте я сама попробую. Если у вас получилось, то и у меня получится.
Марго вырвала из рук дьякона блокнот и уткнулась взглядом в строчки.
– Итак, начнем сначала, – сказала она. – В стихотворении зашифровано послание, так? Это может быть… ну, например, акростих. Я иду правильным путем?
– Абсолютно, – кивнул дьякон.
– Если это акростих, первые буквы строчек должны складываться в фразу. – Марго пробежала взглядом по первым буквам строчек, тихонько шевеля губами, и покачала головой: – Нет, не подходит. Может быть, читать нужно не первые, а последние буквы?.. М-м… Нет, и так не получается. Что же это такое?
– Вы сдаетесь?
– Нет, но требую подсказки.
Отец Андрей улыбнулся:
– Ну хорошо. Это акростих, как вы правильно заметили. Но акростих перекрестный. Читать нужно по диагонали.
– Как это?
– Просто. Первая буква – первой строчки. Вторая – второй. Третья – третьей… Четвертая – четвертой. И так далее. Вот, смотрите.
Дьякон снова взялся за ручку и выделил следующие буквы:
Года проходят. Близится конец,
нА каждый гроб найдется свой жилец,
не Нужно плоть беречь – вот мой совет
(в беСстрашии большого смысла нет),
коль Бесы, а верней – полки червей
в подзЕмных недрах лакомятся ей.
Не ад, не Рай, а грусть на дне стакана…
Усмешка Губ немого истукана.
– Что получилось?
– ГАНСБЕРГ, – озадаченно хмуря брови, прочла Марго. Посмотрела на дьякона. – Похоже на название города.
– Да, похоже, – согласился тот. – А если разбить его на две части, то на имя.
– Ганс… Берг?
Дьякон кивнул.
– Хм… – Марго сдвинула брови. – И кто такой, по-вашему, этот Ганс Берг? Если он вообще существует.
– Не знаю, – задумчиво ответил отец Андрей. – Но полагаю, что его существование – если, конечно, он существует – как-то связано со смыслом стихотворения.
– А у него есть смысл?
Дьякон повернул голову и в упор посмотрел на Марго.
– Конечно, есть. Если исключить некоторые погрешности, вполне оправданные спешкой, то смысл получается следующий. Смерти не избежать, никакого потустороннего мира нет, а есть только тьма небытия. А все попытки человека корчить из себя храбреца перед лицом смерти – бесполезны, если не смешны. Поэтому нужно просто жить и не думать о том, что будет потом. Ну и все такое.
– Довольно банально, – заметила Марго.
– Да. За исключением последней строчки. Она здесь самая интересная, поскольку самая непонятная. Тихомиров говорит о каком-то истукане.
– Истукан… – задумчиво повторила Марго, глядя на листок со стихотворением. – Может, это памятник? Или какой-нибудь манекен?.. Знаете что, давайте позвоним Белкину и спросим, что это за Ганс Берг. Вдруг он знает?
– Что я знаю наверняка, так это то, что наш заслуженный историк спит, и спит крепко.
– Что же вы предлагаете? Обратиться в справочную службу?
Дьякон улыбнулся, затем повернул голову и, прищурившись, посмотрел на длинный ряд компьютеров, стоящих у стены. Марго проследила за его взглядом.
– Намекаете на Интернет? – с сомнением произнесла она. – Вряд ли что-то выйдет, но попробовать стоит. Оставайтесь здесь, дорогуша, а я сейчас!
Журналистка встала из-за стола и направилась к стойке управляющего. Минуту спустя она уже сидела за одним из компьютеров, уверенно отстукивая пальцами по клавишам.
* * *
– Как наши дела? – поинтересовался дьякон, когда Марго вернулась за столик.
– Вот, – ответила Марго, вручая ему блокнот. – Посмотрите, я все записала.
Отец Андрей взял блокнот и прочел вслух:
– Доктор Ганс Берг. Таксидермист. Владелец фирмы «Вечность». Адрес… – Он поднял взгляд на Марго и удивленно повторил. – Таксидермист?
– Угу, – кивнула Марго, допивая остывший кофе. – Вот вам и истуканы. Чучела, набитые соломой! Там, кстати, есть телефончик. Если хотите, можно позвонить этому Гансу-живодеру прямо сейчас.
– Уже поздно, – сказал отец Андрей. – Лучше позвонить завтра.
– Завтра? Да у меня никакого терпения не хватит дожидаться завтрашнего дня! Короче…
Марго забрала у дьякона блокнот и достала из сумочки телефон. Набрав номер, она некоторое время сосредоточенно прислушивалась к гудкам, затем сокрушенно проговорила:
– Не отвечает. Наверное, там уже никого нет. Или лег спать. Или… Алло!.. Здравствуйте! – Марго сделала круглые глаза. – Могу я поговорить с Гансом Бергом?.. Меня зовут Марго, фамилия – Ленская. Я хотела бы заказать вам… Что?.. Да-да, я понимаю… Да я не против. Когда скажете, тогда и подъеду… Что? Какое у меня животное? – Марго посмотрела на дьякона и усмехнулась: – Крупное животное… Да… Да… В восемь. О’кей, я поняла… И вам того же.
