– А во-вторых, я проспал и не успел выпить кофе. А без кофе я не человек, – с улыбкой ответил дьякон.
Взгляд Марго смягчился.
– А этот ваш Северин – он что, варит хороший кофе?
– Лучший кофе в Москве, – ответил дьякон.
– Тогда какого черта мы стоим? Идем скорее!
После того как за визитерами закрылась тяжелая железная дверь, доктор Берг минут двадцать сидел в глубокой задумчивости, забыв даже про свою трубку. Потом качнул головой и передернул плечами, как купальщик, выбравшийся из воды на ветер, посмотрел на чучело черного пса и произнес:
– А ведь эти докопаются. Точно докопаются.
Доктор Берг поднялся с кресла, придерживая рукой шарф на горле. В углу мастерской, возле вешалки, он снял домашние мокасины и переобулся в туфли. Затем неторопливо сменил жилет и шарф на свитер. Тут взгляд его упал на складной скорняжный нож, лежащий на тумбочке. Взяв нож, доктор Берг сложил его и сунул в задний карман брюк. Надев плащ, он повернулся к двери, и тут словно из-под земли перед ним выросла темная фигура, и сильный удар кулаком в лицо отшвырнул таксидермиста к вешалке.
Доктор Берг ударился спиной о вешалку, выхватил из кармана нож, выщелкнул пальцем лезвие и махнул своим оружием перед лицом противника – рослого, сутуловатого мужчины. Противник отшатнулся – лезвие ножа вспороло воздух в миллиметре от его лица. Доктор Берг сделал еще один выпад и едва не попал противнику в шею, однако тот и на этот раз сумел увернуться.
– Молодец! – усмехнулся доктор Берг, держа нож на изготовку и не сводя глаз с противника.
– Бросьте нож, – потребовал тот.
– Не раньше, чем вспорю тебе брюхо, дьявол. Ну давай, иди сюда! Из тебя получится неплохое чучело!
Таксидермист снова бросился вперед, однако противник легко отклонился в сторону, затем – так же легко, и даже не без некоторого изящества, – захватил руку таксидермиста и вывернул ее. Нож со стуком упал на пол. А в следующее мгновение на пол повалился и сам доктор Берг.
Противник наклонился и подобрал нож. Попробовал пальцем лезвие, затем присел рядом с таксидермистом на корточки и глухо проговорил:
– Теперь мы поговорим… хранитель.
* * *
– Ну что тут у вас?
– Сами посмотрите, товарищ майор.
Синицын вошел в комнату и завертел головой. Глаза его не успели привыкнуть к полумраку, и он не сразу разглядел то, на что ему указывал капитан. А когда разглядел, вздрогнул и подался от неожиданности назад, да так, что налетел на уставленный флаконами журнальный столик. Флаконы посыпались со столика на пол.
– Чтоб тебя! – выругался Синицын, с трудом удержав равновесие.
– Впечатляет, да? – мрачно усмехнулся оперативник.
– Да уж, – проговорил Синицын.
Доктор Берг сидел в кожаном кресле с высокой спинкой. Руки его были прикручены к подлокотникам кресла стальной проволокой. Свитер и рубашка таксидермиста были задраны к шее. Из вспоротого бледного живота торчали окровавленные пучки соломы. Под креслом поблескивала большая черная лужа. Лицо таксидермиста было опущено вниз, словно он задумчиво разглядывал свой живот.
– Похоже, кто-то пытался сделать из него чучело, – сказал оперативник. – Повелитель царства мертвых на своем троне!
– Может, ты перестанешь ухмыляться? – сурово осадил его майор Синицын.
– Извините, товарищ майор.
Майор повернул голову влево, и у него отвисла челюсть от изумления.
– Забавная зверюшка, правда? – сказал оперативник. – Я где-то читал, что таксидермисты любят так шутить. Голову от одной зверюги пришивают к телу другой. По мне так вот эта псина гораздо страшнее.
Оперативник кивнул подбородком в сторону чучела большого пса, таращившего на незваных гостей пустые, черные глазницы. Синицын, не отвечая, подошел к телу таксидермиста и осмотрел его.
– Палыч, давай-ка приступай, – задумчиво сказал Синицын.
Судмедэксперт, седой, сухонький старичок, присел рядом с трупом и раскрыл чемоданчик с инструментами. Несколько минут он возился с телом, затем повернулся и сказал:
– Это интересно.
– Что? – спросил Синицын.
– Когда ему взрезали живот, он был еще жив.
Майор пожевал губу, потом спросил:
– От чего он умер?
– Вероятней всего, от потери крови, – ответил эксперт, ковыряя блестящим инструментом окровавленную солому. – По всему видать, сердце у шкуродера было здоровое. Если, конечно, убийца не колол ему обезболивающее. Кстати, пытали его вполне профессионально, по всем правилам пыточной науки. Сперва загоняли под ногти деревянные щепки. Потом отхватили кусачками мизинец. Вот, видите? Аккурат по суставу первой фаланги. Ну а затем наш Малюта Скуратов потерял терпение, задрал клиенту свитер и вспорол ему живот.
– Чем он орудовал?
– Скорняжным ножом. Вот он, милый, рядышком лежит. Разрез сделан весьма умело. Лезвие рассекало ткани поэтапно – кожу, жировой слой, мышцы… Думаю, у доктора Берга было время тщательно изучить строение собственного организма. Жаль, что воспользоваться этим знанием он уже никогда не сможет.
Эксперт усмехнулся, однако Синицын, судя по кислой физиономии, не находил это забавным.
– Когда наступила смерть? – спросил он.
– Около двух часов назад, – ответил эксперт.
Майор посмотрел на блестящую лужу крови под креслом и почувствовал тошноту. Ему вдруг до смерти захотелось глотнуть свежего воздуха.
– Вы тут заканчивайте, а я пойду перекурю, – глухо проговорил он, доставая из кармана сигареты.
– Подождите, майор. Тут есть еще кое-что интересное. – Эксперт посветил фонариком на руку доктора Берга и пояснил: – Я засучил ему рукава, чтобы проверить вены, и вот что нашел.
На сгибе левого локтя доктора Берга виднелась небольшая, выцветшая татуировка в виде звезды с шестью лучами.
– Видите? Это звезда. А теперь взгляните сюда. – Эксперт направил луч фонарика на другую руку. – Вот, смотрите. На том же самом месте.
На сгибе правой руки таксидермиста майор разглядел такую же блеклую татуировку, но уже в виде латинского креста.
– Звезда и крест, – тихо проговорил Синицын, разминая в пальцах сигарету.
– Да, звезда и крест, – подтвердил эксперт. – Возможно, это что-то значит. А может, он наколол их просто для красоты.
– По-вашему, это красиво? – сухо осведомился Синицын.
– По-моему, не очень, – ответил эксперт. – Но вкусы могут быть разными.
Взгляд Синицына упал на окровавленный пучок соломы, торчащий из живота таксидермиста. Он вновь почувствовал тошноту.
– Вернусь через две минуты, – сказал Синицын и, провожаемый насмешливым взглядом эксперта, направился к выходу, морщась и тихонько приговаривая под нос: «Что за поганый мир…»
