– Квест? – оживилась Марго. – Я обожаю игры «квесты».
Северин выпустил изо рта клубок дыма и пожал плечами:
– В компьютерных играх я мало смыслю. Вернемся к кресту и кругу. Одним из ключевых для двадцатого века символов, сочетающих в себе крест и круговую спираль, была фашистская свастика. Этакий закрученный в спираль крест. В свою очередь, фашисты заимствовали его у магов Древней Индии и Древнего Ирана.
Трубка Северина забулькала. Он резким движением вытряхнул из трубки влагу и снова вставил ее в рот.
– Хотите я вам покажу кое-что интересное? – предложил Северин. Не дожидаясь ответа, он поднялся с дивана, подошел к стеллажам с книгами, провел пальцем по корешкам и, найдя нужную книгу, вынул ее. Вернулся с книгой к креслу.
– Значит, вы думаете, что человек на кресте – это символ христианства, – сказал он, листая страницы книги.
– До сих пор я в этом не сомневалась, – сказала Марго.
– Тогда взгляните сюда.
Он протянул журналистке раскрытую книгу с цветной иллюстрацией на странице. На иллюстрации был изображен крест с петлей. По обе стороны петли виднелись человеческие руки. Они сжимали солнечный диск. Слева и справа от креста сидели на коленях две женщины.
– Что это такое, как вы думаете? – поинтересовался у девушки Северин.
– Не знаю, что это такое, но сильно смахивает на христианское распятие. А эти две женщины под распятием – две Марии. Мать Христа и его подруга Мария Магдалина.
– Все верно, – кивнул Северин. – Но если вы думаете, что это иллюстрация к Новому Завету, вы ошибаетесь. Это рисунок из древнеегипетской «Книги мертвых». И нарисован он за полторы тысячи лет до рождения Христа.
– И кто же на нем изображен?
– На кресте – бог Осирис. А две женщины возле креста – это жена и сестра Осириса Исида и ее сестра Нефтида. Обратите внимание: здесь мы имеем то же магическое сочетание – крест и солнце.
Марго посмотрела на отца Андрея – он был невозмутим. Она перевела недоверчивый взгляд на Северина.
– Мне кажется, что все это очень странно, – сказала она.
Северин кивнул, затем откинулся на спинку кресла, задумчиво пососал мундштук трубки и сказал:
– У американского психолога Лири есть гипотеза о некоем едином информационном поле. Он назвал его «поле сознания». О чем-то подобном говорил и английский физик Бом. Согласно их теориям наш мозг – что-то вроде радиоприемника. И вот он ловит определенную волну. Неясные образы: крест, распятый Бог, мать с убитым Богом на руках, женщины, сидящие у креста… Возможно, все эти «вечные» образы посещали в видениях древних пророков, предсказателей и жрецов за тысячи лет до пришествия Христа.
Марго выслушала слова профессора с напряженным вниманием, затем повернулась к дьякону и спросила:
– А вы что об этом думаете, отец Андрей?
– Я думаю, что это возможно, – спокойно ответил тот.
Щеки Марго слегка порозовели.
– Получается, что история с Христом приходила к человечеству в снах и пророчествах за тысячи лет до того, как она приключилась? – взволнованно спросила она.
– Получается, что так, – сказал Северин. – Удивительный факт: проходят тысячелетия, а человечество во всех уголках земли с поразительной навязчивостью воспроизводит одни и те же образы. Как будто всех нас преследует один и тот же сон. Как будто он пытается напомнить нам о чем-то, о чем мы давно позабыли. И в центре этих образов – крест и круг. Впрочем, все это слишком сложные материи, и мы с вами не будем их касаться.
– Почему?
– Да хотя бы потому, что за эти фантазии я могу получить по шее от своих коллег-ученых! – со смехом ответил Северин.
Еще минут пятнадцать Марго и Северин болтали о всякой всячине, успев обсудить цены на жилье в Москве и Днепропетровске, а также коснуться таких важных тем, как морганатический брак и средняя продолжительность жизни мужчин в России. Отец Андрей слушал их терпеливо, но сам молчал. В конце концов он кашлянул в кулак, привлекая внимание, и вежливо спросил:
– Игорь Федорович, у вас ведь на кухне есть телефон?
– Да, конечно.
– Могу я им воспользоваться?
– Пожалуйста.
– Попытаюсь разузнать о Солнцеве, – сказал отец Андрей журналистке и поднялся с кресла.
Оставшись одни, Марго и Северин с улыбкой посмотрели друг на друга.
– Еще кофе? – предложил Северин.
– Нет, спасибо.
– Как хотите. Кстати, Марго, могу я узнать, зачем вы задаете мне все эти вопросы?
Марго покосилась в сторону кухни, задумчиво постучала ногтями по чашке.
– Я брала интервью у профессора Тихомирова, – сказала она. – И вскоре он погиб. Вернее, его убили. Я хочу узнать – за что.
– Вот как, – неопределенно проговорил Северин. – Да, я знал Тихомирова. Но не с лучшей стороны. Это был довольно вздорный, завистливый и упрямый человек, верящий в свои собственные фантазии больше, чем в голос разума. Он любил разгадывать загадки. Но еще больше любил их задавать.
– Рукопись его последней книги пропала, – сказала Марго. – Мы считаем, что он ее спрятал перед тем, как… умереть.
Северин усмехнулся и почесал мундштуком трубки переносицу.
– Забавно, – проговорил он. – А как с этим связан Андрей?
– Я веду журналистское расследование, а дьякон мне помогает.
– Ясно, – кивнул Северин. – Андрей всегда был добрым юношей. – Северин пососал трубку, затем вежливо произнес: – Может, поведаете мне о своих изысканиях подробнее? Честное слово, я никому не расскажу.
Марго колебалась.
– Ну же! – поторопил ее Северин. – Изнываю от любопытства.
– Хорошо, я расскажу. Дело вот в чем…
Марго подробно рассказала Северину об интервью с профессором, о своем знакомстве с отцом Андреем, о книгах, которые Тихомиров прислал дьякону, об историке Белкине, о посланиях на форзацах книг и о страшном таксидермисте, черпающем вдохновение в разговорах о смерти.
За спиной у Марго вежливо кашлянули. Марго обернулась. Отец Андрей стоял, прислонившись плечом к дверному косяку, и с хмурым видом смотрел на Марго.
– А, батюшка, – улыбнулась Марго. – Уже поговорили?
– Поговорили. Нам пора двигаться.
Марго посмотрела на Северина и вздохнула:
– Да, мы спешим. У нас еще куча дел.
– Ну, дела есть дела, – развел руками Северин. – Жаль, что мало посидели. Будет время и желание – заходите.
– С удовольствием! – сказала Марго, подавая Северину руку и пожимая его сухую, сильную ладонь.
