– А есть разница?
Отец Андрей кивнул:
– Конечно.
Да и когда мы от пророков слышали
Благие вести? Только боль и страх
Оракулы сулят… —
процитировал он.
– Верно, – пробормотал Ларин, глядя на дьякона изумленным взглядом. – Только боль и страх… А с провидением разве не так?
Дьякон покачал головой:
– Нет. Христианское провидение предлагает человеку свободу выбора пути, а фатум – лишь страх перед неизвестностью.
Ларин отвел взгляд.
– Пожалуй, мне и впрямь стоит заняться вашим Богом, – пробормотал он.
Тут в разговор вмешалась Марго, которой порядком надоело, что мужчины, болтая о разных глупостях, игнорируют ее присутствие.
– А я читала другое, – сказала она. – Я читала, что Иисус, из ненависти к фатуму, поднялся на небо и разрушил расположение сфер. Чтобы люди перестали обращаться за советом к звездам.
– Это было очень неблагоразумно с его стороны, – съязвил Ларин. – Представляешь, какой кавардак там теперь творится?
Марго хотела ответить на остроту, но в этот момент в прихожей мелодично запиликал домофон.
– Кого там нелегкая принесла, – ворчливо проговорил Ларин. – Вы, ребята, не волнуйтесь. Кто бы это ни был, я его выпровожу.
Он поднялся с дивана и, пошатываясь, прошел в прихожую.
– Да! – послышался из прихожей его сердитый голос. – Кто это?.. А, черт… Да нет, все в порядке. Поднимайтесь – открываю.
Ларин вернулся, встал в дверях и виновато произнес:
– Маргоша, прости меня подлеца, но к нам поднимаются гости. Я совсем забыл, что пригласил их.
– Что за гости? – встревоженно спросила Марго.
– Чета Барышевых, ты их знаешь. Респектабельный лицемер и его шлюшка жена. Я бы послал их к свиньям, но не могу. У этих поросят большие связи, которыми я предполагаю воспользоваться для раскрутки своей будущей книги.
– Но ведь Барышев вроде простой художник?
– Ты отстала от жизни, детка. Теперь он – модный галерист и по совместительству главный редактор глянцевого журнала.
В дверь позвонили.
– Ага, приперлись, – сказал Ларин, красноречиво провел ладонью по шее, повернулся и ушел в прихожую.
Через минуту он вернулся в комнату в сопровождении высокого модно стриженного мужчины в дорогом костюме и смазливой блондинки в вечернем черном платье с глубоким декольте, открывающем роскошный силиконовый бюст.
– Ну, знакомьтесь, – сказал Ларин. – Этот вот серьезный господин – отец Андрей. Он священник. А Марго вы и без меня знаете.
– Игорь Барышев, – представился мужчина, пожимая дьякону руку.
Блондинка расцеловалась с Марго, затем одарила отца Андрея ослепительной улыбкой.
– Меня можете звать Вероника, – сказала она. – Я супруга этого напыщенного пижона. Пока еще супруга.
– Никогда не поздно это изменить, – холодно заметил Барышев, протягивая Ларину пакет.
Ларин выгрузил из пакета четыре бутылки французского шампанского, баночку черной икры и несколько мясных и рыбных нарезок.
Ларин окинул взглядом их наряды и поинтересовался:
– Что за парад, старички? Отмечали «золотую» свадьбу?
– Что ты, Ларик, мы не так молоды. Золотая свадьба была у нас в прошлом году, – сострила блондинка. – Мы к вам прямо с презентации новой коллекции Биккембергса. Бог мой, что это была за вечеринка! Представьте себе столы, сплошь уставленные…
– Дорогая, это никому не интересно, – оборвал ее муж.
– И все-таки это был настоящий…
– Ты можешь говорить о чем-нибудь другом, кроме вечеринок?
Блондинка пожала голыми плечами:
– Не нравится – не слушай. Между прочим, на этой вечеринке я встретила Швыдкого. И знаете, что он мне сказал? Что мне очень идет это платье и что я самая красивая самка на вечеринке. Представляете? Он так и сказал – «самка»!
Блондинка залилась смехом. Барышев неприязненно посмотрел на жену, затем повернулся к дьякону и сказал:
– Не обращайте внимания. У нее скоро критические дни, а в их преддверии она сильно глупеет от переизбытка гормонов.
– Ты просто завидуешь моему умению расслабляться, – сказала блондинка.
– С чего тебе расслабляться, если ты никогда не напрягаешься? – язвительно ответил Барышев.
Супруги одарили друг друга ядовитыми взглядами.
– Хватит скандалить, старички, – осадил их Ларин. – Давайте за стол!
За столом Барышев вел себя чинно и солидно. Блондинка же, наоборот, старалась (скорей по привычке, чем умышленно) всеми способами привлечь к себе внимание. Ее внушительный бюст то и дело норовил вывалиться из декольте.
– Вечно у тебя в квартире срач, Ларин, – брезгливо надула она нижнюю губу. – Женился бы хоть, что ли? Что ни говори, а в браке есть свои плюсы.
– Да, я вижу, – ухмыльнулся Ларин.
– Это ты про Игорька? Просто мне не повезло. Возможно, ты окажешься более везучим.
Муж блондинки никак на это не отреагировал. Марго кашлянула и спросила у него:
– Игорь, так чем ты сейчас занимаешься?
– У меня несколько новых проектов, – солидно ответил Барышев.
Ларин хмыкнул:
– Проекты! Какие к свиньям проекты? Единственный проект, который должен интересовать человека, это его собственная жизнь.
– Мои проекты и есть моя жизнь, – возразил Барышев.
– Куда деваться, – усмехнулась Вероника. Она отпила шампанского, пристально посмотрела на дьякона и провела кончиком языка по кромке бокала.
– А что за проекты? – вежливо поинтересовался у гостя отец Андрей.
Барышев повернулся к нему и приосанился.
– Недавно мы учредили премию за лучшее отображение современной действительности в живописи и литературе, – ответил он.
– Угу, – насмешливо кивнул Ларин. – Собирается кучка высоколобых болванов и дают друг другу премии, которые кроме них никому не нужны.
– И что, уже определился лидер? – вежливо спросил дьякон.
Барышев усмехнулся:
– О да.
– И кто он?
– Один психолог, сделавший глубокое исследование, посвященное транснациональным корпорациям.
– Охота кому-то писать об этом дерьме, – тут же отозвался Ларин, намазывая икру на хлеб.
Барышев посмотрел на него с укором.
– За транснациональными корпорациями будущее, – веско произнес он.
– Точно! – кивнул Ларин. Он откусил от бутерброда и добавил с набитым ртом: – Я всегда говорил, что будущее – за концлагерями, в которых люди сведены до уровня функций, которые они выполняют.
