– Он так тебе понравился? – с тревогой спросила
она, выслушав меня.
– Сама не пойму. Но отчего-то не могу успокоиться.
– Это с отвычки, детка. У тебя давно никого не было,
вот ты и волнуешься. Уверена, все дело именно в этом.
– Может быть.
– Только прошу тебя. Маша, не делай поспешных шагов.
– Каких шагов?
– Ну, ты же меня понимаешь…
– То есть не ложиться сразу с ним в постель, да? –
уточнила я.
– Разумеется. Тем более в наше время… Это так опасно.
– А если очень захочется? – засмеялась я нервно,
потому что мне захотелось этого при первой же встрече.
– Безусловно, ты вольна поступать, как тебе угодно,
только зачем тогда спрашивать у меня совета? – сухо заметила тетушка.
– Да нет, Лиза, ты кругом права, я действительно за
последние годы утратила всякую уверенность…
– А я тебе сколько твердила, что в твоем возрасте
нельзя быть одной. И тем не менее постарайся не терять головы… Ты ведь ровным
счетом ничего о нем не знаешь. Даже фамилии. Может, он бандит!
– Не похоже! И потом, я тут почитала во время болезни
дамские детективы, так там самые привлекательные мужики как раз бандиты!
– Маша!
– Да я же шучу!
– Когда он к тебе придет?
– В половине восьмого, а что?
– На сколько времени рассчитан твой ужин?
– Не поняла.
– Ну за сколько вы можете все съесть? За час
управитесь?
– Понятия не имею! Думаю, с выпивкой это может
растянуться и на все два. А какое это имеет значение?
– Ну, с порога он на тебя скорее всего не набросится…
– Вряд ли.
– Значит, после ужина, когда вы оба расслабитесь… Вот
тогда-то я тебе и позвоню!
– Зачем?
– Чтобы воззвать к твоему благоразумию!
Я расхохоталась.
– А если будет уже поздно? Или, наоборот, слишком рано?
– Маша, я позвоню, а решать в любом случае тебе.
– Ладно, звони, возможно, и в самом деле я этим
воспользуюсь. Потому что вдруг мне захочется от него поскорее избавиться? Ведь
при ближайшем рассмотрении он может оказаться достаточно противным. Напьется и
еще неизвестно, что из него полезет.
– Вот! Наконец-то я слышу нормальные речи, а не
идиотский влюбленный лепет. Постарайся сохранить такое настроение до вечера и
все будет в порядке. Главное, не считай заранее, что это тот суженый, которого
конем не объедешь. И выясни первым делом его фамилию.
– Это я уже усвоила. Спасибо за поддержку, Лиза!
– До вечера, детка! Я непременно позвоню!
Ровно в семь я была уже полностью готова. Одета, причесана,
подкрашена. И, разумеется, надушена. Стол я накрыла в комнате и даже свечи в
подсвечниках приготовила. Рождество как-никак! Взяв на руки Гешу Глюка, я
уселась перед телевизором, чтобы скоротать время до прихода Максима Павловича.
Судя по вчерашней встрече, он достаточно пунктуален, впрочем, сейчас в Москве
такие пробки, а он ведь за рулем… Стоп! Он собирается пить, значит, либо
приедет без машины, либо… Либо намерен остаться тут до утра? Каков наглец!
Первым делом надо выяснить не фамилию, а каким транспортом
прибыл. Но с другой стороны, даже если он приедет без машины, где гарантия, что
он не намерен тут ночевать? Господи, как мне это надоело! Да не буду я ни о чем
думать. В любом случае, если я не захочу, он здесь не останется. Что за
идиотские сложности возникают у бабы, отвыкшей от нормального общения с
мужиком! Я почти уже в старую деву превратилась.
Подумаешь, большое дело – накормить ужином малознакомого
человека, а я возвела это в невесть какую проблему, дура несчастная. Тоже мне,
повод для драмы!
Я была так зла на себя, что вскочила с дивана, забыв про
Гешу, который мирно спал у меня на коленях, и бедняжка свалился на пол.
– Гешенька, прости меня, корову окаянную!
Я положила котенка на диван, а сама кинулась в кухню выпить
воды. От злости у меня пересохло в горле.
Раздался звонок домофона. Явился, не запылился!
– Кто там?
– Маша, откройте, пожалуйста!
Открою, куда ж я теперь денусь. Я прильнула к глазку.
Услыхала, как подъехал лифт. Потом раздался топот. Ага, это он сбивает снег с
ботинок. А вот и он!
Тащит что-то огромное и непонятное. Я поспешила распахнуть
дверь.
– Здравствуйте! Что это у вас?
– Привет! Это елка! Или у вас уже есть?
– Нет… Боже, какая прелесть!
Он принес елку в большом деревянном бочонке, стройную, не
меньше метра высотой и неимоверно пушистую.
– Куда ее поставить, а то она тяжелая, стерва! –
пропыхтел он.
– Вот сюда, в комнату. В этом углу она отлично встанет!
– Может, я сначала ботинки сниму?
– Не вздумайте! Я этого не выношу!
Наконец он поставил елку, куда было велено.
– Хороша, правда? Я просто не мог удержаться. Она у вас
долго простоит. Надо ее только поливать…
– Спасибо, она просто чудо! Да вы раздевайтесь, а то
уже взмокли.
– Это верно! И вот еще…
Он протянул мне висевший на запястье пластиковый пакет.
Там оказалась большая бутылка водки и две бутылки моего
любимого вина «Либфраумильх», которое у нас почему-то неизменно называют
«Молоком любимой женщины», что неимоверно глупо и даже немножко неприлично,
потому что на самом деле это всего лишь «Молоко Мадонны». Кстати, и на этикетке
изображена Мадонна.
Но об ошибках и глупостях перевода я могу говорить часами.
– Вы позволите помыть руки?
– Конечно!
В комнате упоительно пахло хвоей. Если очистить апельсин, то
будет настоящий рождественский запах.
– Маша, я вижу, стол накрыт, и, честно говоря, умираю с
голоду!
– Отлично, садитесь! У меня все готово! Осталось только
нарезать хлеб, а это одно мгновение!
– Что будем пить, я вижу тут у вас тоже напитки…
– Начнем, пожалуй, с водки.
– Я с вином не промахнулся?
– Наоборот, чудесным образом угадали мое любимое.
Он открыл бутылку, налил и голодным взглядом окинул стол.
– Максим Павлович, попробуйте вот этот салат…
– Ох, только не надо так официально, – скривился
он, накладывая себе салат. – Зовите меня просто Максом. Все, Маша, если я
сейчас что-нибудь не съем… Ваше здоровье, Маша!
