– Захотелось и в кои-то веки могу себе это позволить. И
Марту сто лет не видела.
– Машенька, у меня как всегда к тебе просьба…
– Положить цветы на могилу Реорга Отса? Я помню! И
обязательно это сделаю, – обняла я тетушку.
– Марте передай привет! И если увидишь ее маму, тоже!
Выслушав все наставления и поцеловав на прощание изрядно
подросшего Гешу Глюка, я помчалась домой собирать вещи.
Марту я увидела сразу, да и немудрено: она в любой толпе
выделялась своей элегантностью.
– Машка! – бросилась она в мои объятия. –
Все-таки сподобилась. Дай-ка я на тебя погляжу! Цветешь и пахнешь! Ух, до чего
я рада! Какая ты умница! Это все твои вещи? Одна сумка?
– Марточка, не тараторь! Да, у меня одна сумка. Ну,
пошли на автобус?
– Какой к чертям автобус? У меня шикарная машина! Разве
я тебе не говорила? Вон она, моя красавица! А ты все на том же драндулете?
– Конечно, спасибо, еще бегает.
У Марты оказалась и вправду хорошая машина, белый «пежо».
– Дашь порулить? – попросила я.
– Не сейчас. И не на этой дороге. Вот поедем
куда-нибудь за город…
Усевшись в машину, мы еще раз обнялись на радостях.
– Ну, подруга, выкладывай, что у тебя за мужик такой
завелся?
– У меня просто нет слов, Марта!
– У тебя нет слов? Это круто! Сколько ему лет?
– Сорок пять.
– Интересный?
– Завтра увидишь. – Но по-моему, очень!
– Завтра увижу?
– Ты сможешь завтра поехать со мной на вокзал?
– Естественно! Я освободилась на эти дни.
– Молодчина!
– Ну что, сперва домой, завтракать, а потом на
прогулку?
– Согласна.
– Мне ведь тоже надо, тебе кое-что рассказать, –
таинственно проговорила Марта и многозначительно взглянула на меня.
– Я в этом не сомневалась! – засмеялась я.
Марта жила совсем рядом с морем и со знаменитым парком
Кадриорг в доме, построенном еще в «эстонские времена», то есть до прихода
Советской власти. Большие окна, высокие потолки. Пока мы взбирались на третий
этаж, Марта сказала:
– Машка, ты мою квартиру просто не узнаешь! Я такой
ремонт отгрохала, мебель поменяла… Сейчас увидишь!
Квартира и в самом деле выглядела роскошно, как картинка в
журнале.
– Потрясающе! Но это ж, наверное, стоит бешеных денег!
– Не то слово! Но платила не я!
– Господи, а кто же?
– Лео!
– Лео? Кто это?
– Один человек… Я тебе потом расскажу… Когда выпьем.
– Ты с утра хочешь пить? – удивилась я.
– Да нет, кто сказал с утра? Наоборот, вечерком, когда
уже никуда не надо будет идти, сядем с тобой, как бывало… Ты можешь мне про
своего мужика на трезвую голову рассказать?
– Не знаю… Могу, наверное, только, когда я про него
даже просто думаю, от одного этого уже пьянею…
– Счастливая ты… – вздохнула Марта. – Ладно, пока
замнем. Я тут все твое любимое купила – булочки с кремом, рокфор…
– Марта, а я тебе тоже твое любимое привезла. – И
я протянула ей свой подарок – небольшую картинку на шелке, так называемый
батик.
– Ух ты! Красотища! И погляди, как он здорово будет тут
смотреться! Я сейчас вот это сниму…
Через минуту батик уже висел на белой стене и казался просто
ярким солнечным бликом.
– Машка, изумительно, скажи, а? Просто класс! Спасибо,
подруга! Угодила! Ну все, пошли кофе пить!
Мы пили кофе, болтая обо всем на свете – о политике, об
общих знакомых, а потом отправились гулять по городу, который за последние годы
еще больше похорошел. На мое счастье стояла чудная погода – легкий морозец,
солнышко. Я с наслаждением вдыхала какой-то совсем особый и такой знакомый
запах Таллина.
– А как там Москва? – спросила Марта.
– Не узнаешь! Шикарный европейский город… Приехала бы
когда-нибудь, ты, я смотрю, совсем не бедствуешь!
– Что да, то да, только времени все равно ни на что
нет, да и мама боится, когда я уезжаю. Она ж у меня старенькая. Но денька на
два ближе к лету я выберусь.
– Ездила же ты на Рождество в Швейцарию! –
напомнила я.
– Ездила, но тогда тетка из Пярну приезжала. Ладно,
постараюсь все-таки что-то придумать. Машка, а помнишь, как мы раньше из города
в город продукты таскали? Из Москвы я возила постное масло в пластиковых
бутылках и тонкие макароны. А отсюда сыр, копчушки…
– Такое разве забудешь? – засмеялась я. – Да
если бы только продукты! А махровые халаты? В Москве их днем с огнем было не
найти. А Лиза моя и вовсе мебель тут покупала, в Москву отправляла багажом… А
сейчас… Можно ездить, как белая женщина, с одной сумкой.
– Что, неужели совсем ничего в Москву из Таллина не
повезешь? – полюбопытствовала Марта.
– Почему же? Непременно куплю пирожков и булочек
здешних для Лизы и Белки. Но я, Марта, сейчас только об одном думаю…
– О мужике своем, да?
– Не совсем… Я мечтаю, чтобы завтра была такая же
погода! Чтобы он увидел Таллин во всей красе. Я хочу, чтобы он полюбил его, так
же, как я, понимаешь?
– Что ж тут не понять, – тяжело вздохнула
Марта. – Любовь!
Мы долго гуляли по моим любимым улицам, пока не стало
смеркаться, а в Таллине смеркается совсем рано.
Потом отправились обедать в новый небольшой ресторанчик, где
нам подали жаркое из дикого кабана и какой-то невероятный салат с клюквенным
желе.
– Машка, ты так вкусно ешь, на тебя даже смотреть
приятно, – заметила Марта.
– Так ведь вкусно же! И вообще, я наслаждаюсь каждой
минутой, я так счастлива сейчас.
В ответ Марта улыбнулась и покачала головой.
– Ты думаешь, я только из-за Макса счастлива? Ничего
подобного! Мне так хорошо тут, с тобой, у меня есть пусть небольшие, но деньги,
есть работа, я влюблена…
– Машка, не надо ничего объяснять! И так все ясно. Ну
что, куда теперь? Домой или еще погуляем?
– Погуляем, погуляем, надо же растрясти калории…
И мы снова пошли бродить по городу. А вечером уселись на
широком диване и под эстонский яичный ликер Марта поведала мне историю своего
знакомства с Лео – пятидесятилетним знаменитым адвокатом, закоренелым
холостяком, который влюбился в Марту и стал ей настоящей опорой в жизни:
устроил ее на хорошую работу, купил машину, оплатил ремонт квартиры, дважды в
год ездит с нею за границу.
