– Ну что? – спросила Марта.
– Нет, не моя колодка… и вообще, ну их… туфли я и в
Москве куплю.
Мы вышли, из магазина, и тут кто-то окликнул Марту.
– Маш, постой минутку, я два слова скажу этому типу и
пойдем дальше, Я осталась стоять у обувного магазина. Но в соседней витрине
обнаружила дивной красоты вязаные вещи и шагнула к ней.
– Маша? – вдруг раздался у меня над ухом знакомый
голос.
Я обернулась и помертвела Передо мной стоял Макс. Лицо его
просияло радостью, но лишь на долю секунды и мгновенно приняло сердитое,
обиженное выражение.
– Что это значит? Ты зачем приехала? – напустился
он на меня. – Следишь за мной? Не ожидал!
– Макс! Я…
– Не надо оправдываться! Ты… ты такая же, как все бабы,
а я думал…
– Что тут происходит? – подлетела ко мне Марта,
мигом сообразившая, что к чему… – В чем дело? – обратилась она к Максу.
– А, вы, вероятно, и есть та самая таллинская подружка?
Ну что, много выяснили?
– Идем, Маша, он пьян!
– Я не пьян, но уж теперь напьюсь с полным правом!
– Макс! – окликнул его женский голос. – Ты
встретил знакомых?
– Да нет, Лидочка, это недоразумение, дамы
обознались! – Он взял Лидочку под руку и повел прочь.
А ведь он и в самом деле пьян, сообразила я. Но легче мне от
этого не стало.
– Черт, Машка, как не повезло, – дрожащим от
сочувствия голосом проговорила Марта.
– Все, Марта, это конец…
– Да какой там конец! Эта его баба просто выдра рядом с
тобой! Прибежит он к тебе, никуда не денется. А и не прибежит, беда не велика,
тоже мне Мэл Гибсон. Хам! Обычный хам. И козел!
– Ты не понимаешь. Марта, кончилась полоса везения…
В самолете я все время прислушивалась к шуму моторов. Мне
казалось, что раз полоса везения кончилась, то самолет запросто может потерпеть
катастрофу.
Правда, откуда-то из глубины моего в общем-то
жизнерадостного подсознания выползла спасительная мыслишка: это у меня полоса
везения кончилась, но при чем тут другие пассажиры? И экипаж? Вероятно,
катастрофы происходят в тех случаях, когда количество пассажиров, находящихся в
полосе невезения, во много раз превосходит количество везунчиков. Или даже
просто на борту собираются одни только невезучие.
Всеми этими не слишком глубокими и умными мыслями я
отвлекала себя от одной главной: я потеряла Макса! И как я теперь смогу жить?
Вот если бы я погибла в авиакатастрофе, он до конца жизни терзался бы муками
совести Но мне-то что от этого? Неинтересно.
И вообще без него мне неинтересно все.. Лидочка, дамы
обознались! Лидочка! Поганая рожа! Поджала губки и пошла! Да, она пошла с ним,
а я осталась стоять, как последняя дура!
Добравшись до дому, я открыла свою совсем пустую квартиру,
там сейчас не было даже Геши Глюка, и сразу, услыхала телефон. Только бы это
был Макс! – взмолилась я. Однако звонила Танька.
– Привет! Наконец-то ты вернулась! – радостно
воскликнула она. – Ну как съездила?
Татьяна не знала об истинной цели моей поездки и считала,
что я еду просто немножко проветриться.
– Да нормально. Тебе привет от Марты.
– Машка, какие у тебя сейчас планы?
– А что?
– Да Федор улетел на три дня в Шеннон, и я свободна как
птица. Хочешь, закатимся куда-нибудь?
– Да ты что, я, только вошла. Но если тебе не скучно,
приезжай ко мне, мы давно нормально не общались! – предложила я. Мне было
невыносимо одной.
– Прекрасно! У тебя найдется что выпить?
– Наверное.
– Ладно. Я куплю… Маш, у тебя что-то случилось?
Ну и интуиция у моей подружки!
– Да, случилось. Приезжай скорее, Танечка!
– Еду!
Через полчаса Татьяна уже звонила в дверь. Вид у нее был
встревоженный.
– Машка, что стряслось? – с порога спросила она.
Я все ей рассказала.
– И это все? Ну, Машка, ты просто совсем одурела от
своего Макса. Подумаешь, велика важность! Он тебя случайно увидел на улице!
Тоже мне, пуп земли! Почему ты обязательно должна была ему докладываться, что
тоже едешь в Таллин, к подруге, которую сто лет не видела, предположим, на
свадьбу или день рождения?
Ты промолчала именно потому, что боялась, он может тебя не
так понять. И надеялась, что не встретишься с ним. А следить? Много чести!
Пусть и не мечтает!
Просто у него рыло в пуху, он тебе на глаза попался с бабой,
почувствовал себя виноватым и, как все мужики, решил сразу перейти в нападение.
Держись твердо этой версии, и все будет в порядке. Ты из-за этой Лидочки
расстроилась? Никогда не надо переживать из-за таких глупостей! Подойди к
зеркалу, посмотри на себя и скажи: она мне в подметки не годится! Ты, Машка,
сейчас выглядишь потрясающе! При виде тебя любой мужик должен дрожать мелкой
дрожью, а ты лапки сложила – Максик мною недоволен! Дура, корова!
– Так ты считаешь, еще не все потеряно? – с
надеждой спросила я.
– Наоборот! Твои позиции укрепились, да еще как! Не ты
перед ним виновата, а он. И потом, если б это была новая баба, какая-нибудь
двадцатилетняя профурсетка, я бы еще поняла. А тут… вся история тянет максимум
на расстройство желудка.
Я невольно рассмеялась. Татьяна умела приводить меня в
чувство.
– Я, по-твоему, могу ему завтра позвонить?
– Нет! Не стоит!
– Почему?
– Потому что ты чувствуешь себя оскорбленной! Тебя
заподозрили черт знает в чем, а ты всего лишь проявила суперделикатность. И не
вздумай отступить от этой позиции даже на четверть шага, поняла?
– Ты доходчиво объясняешь!
– Хлопнем шампанского?
– Давай!.. Тань, а как ты думаешь, он позвонит?
– Машка, не будь дурой! Куда он денется? Неужто бросит
такую женщину? Ты ж говоришь, он не идиот?
– Да вроде нет…
– Все, Машка, меняем тему, а то это невыносимо! –
поморщилась Татьяна. – Расскажи лучше, что тебе предложил Вырвиглаз?
– Вырвизуб, – машинально поправила я.
– Машка, ты когда влюблена, такой занудой делаешься,
просто хоть вой!
– Можно подумать, ты не зануда, когда влюблена! Еще
какая.
– Да я уж забыла, когда и влюблялась, – с грустью
сказала Татьяна. – А вообще хотелось бы…
– А как же твой драгоценный Федор?
– Но его ведь не убудет, если я хоть самую чуточку
влюблюсь! Хотя бы теоретически.
