…Приняв душ и надев на себя только майки, мы уселись на
кухне и принялись за окрошку.
– Ой, как вкусно… Сто лет окрошки не ела! Я думала, мы
с тобой выпьем, привезла две бутылки виски, в дьюти-фри купила… Но такая жара…
– Я, Галка, виски не пью, с души воротит. Но у меня
есть водка, можем выпить по рюмке за встречу, не развалимся.
– Это точно! Давай!
Мы выпили по две рюмки, а больше не хотелось.
Жарко.
– Ну, Галка, что там у тебя?
И она поведала мне весьма банальную историю о том, как
совершенно случайно обнаружила, что муж ей изменяет с молоденькой соседкой. Но
подобные истории кажутся банальными только посторонним, для жертвы это всегда
новая и невиданная трагедия. Во всяком случае, Галка воспринимала это именно
так. Она обожала своего Матвея, поехала с, ним в Канаду, хотя вовсе не хотела
уезжать, а он…
– А он такой же козел, как все мужики. Не огорчайся,
поблядует и перестанет. Только не устраивай скандалов.
– Это я понимаю… Я даже виду не подала, что знаю.
– А он не удивился, что ты вдруг в Москву собралась?
– Обрадовался, – горестно вздохнула Галка. –
На свободе погулять охота.
Мы еще долго обсуждали Матвея, Галка рассказала, как они
трудно входили в новую жизнь, но теперь, казалось бы, все устроилось, дочка
вышла замуж, Матвей работает в крупной фирме, производящей телеаппаратуру, а
она сама преподает русскую историю в университете… И вдруг молоденькая
красотка, поселившаяся неподалеку… Я всем сердцем сочувствовала ей. Неожиданно
она спросила:
– Машка, дарлинг, я совсем забыла… Ты получила наше
письмо и блузку?
– Да, конечно, спасибо огромное. Как раз ко дню
рождения. Вернее, на следующий день.
– Постой, у тебя день рождения двадцать второго
декабря?
– Да.
– Странно… Столько времени прошло… А скажи, какой мужик
потрясающий?
– Да уж, потряс меня до основания!
– Боже, у вас с ним что-то было?
– Было… – И я все ей рассказала.
– Ничего себе… Но, честно говоря, я так и думала, что у
вас получится.
– Ничего не получилось, Галочка. Ничего.
– Это еще не факт!
– Факт, факт.
– Понимаешь, как было дело… Обычно никто не соглашается
брать посылки, а тут Матвей привел этого Макса к нам, ну, я стала его
уговаривать, он, правда, особенно не сопротивлялся, но я для убедительности
показала ему твою фотографию – помнишь, ты мне лет пять назад присылала?
– Не помню.
– Ты там еще снята с корзинкой яблок, очень удачный
снимок! Ну я ему говорю: «Смотрите, какая красотка!! Просто грех не отвезти
подарочек такой женщине!» Он так долго смотрел на фотографию, что я даже
удивилась, и потом сразу согласился. Только я не понимаю, почему он столько
времени не отдавал тебе посылку. Странно.
– Действительно… Он вообще-то обязательный, насколько я
успела его узнать. Впрочем, мало ли что, может, заболел. Ой, Галка, кстати о
болезни: тут со мной еще история приключилась…
И я поведала ей о таинственном незнакомце.
Она страшно заинтересовалась.
– Попов, говоришь?
– Попов. Но я такого не знаю.
– И никакой это не Попов! – заявила она.
– Это и ежу понятно. Но кто? Ума не приложу. Вообще,
мне это жутко надоело. К Первому мая опять прислал букет и конфеты. Ну не козел
этот тип, скажи?
– Не знаю, не знаю… Есть у меня одно подозрение…
– Какое?
– Ты не помнишь, в каких числах это было?
– Дай сообразить… Ну где-то числа седьмого-восьмого
декабря.
– Точно! Это Макс!
– Макс? Что за бред, Галка? Макс объявился двадцать
второго. Вечером он позвонил, а утром мы встретились… Да и как он попал в
квартиру? И с какой стати он стал бы все это делать? А главное, почему ж он
потом-то не признался? Нет, этого не может быть. Тем более зачем он сейчас
продолжает присылать эти дары?
– Любит, наверное…
– Мог бы как-то иначе проявить свою любовь. Нет, это
чушь!
– Ничего не чушь! Машка, больше просто некому! –
воодушевилась Галка. – Он же буквально глаз оторвать не мог от твоей
карточки.
– Ну и что?
– Вот, напряги воображение. Я так это вижу… Ты же сама
говоришь, что ничего не помнишь. Допустим, он тебе позвонил, ты была еще в
сознании и дала ему адрес. Он приехал, ты ему из последних сил открыла… Может
такое быть?
– Вряд ли, но вообще-то все бывает. Ты представляешь, в
каком виде я ему открыла?
– Не имеет значения! Ты уже запала ему в душу, и вдруг
он видит одинокую женщину, в тяжелом состоянии, может, ты сознание потеряла или
еще что-нибудь.
– Еще что-нибудь потеряла? – засмеялась я. – Разве
что невинность, но это со мной случилось гораздо раньше.
– Ты зря смеешься, дарлинг, думаю, что я права… И,
кстати, могу завтра же все выяснить!
– Как?
– Позвоню ему! Он мне оставил все свои координаты.
– Не надо!
– Ладно, погоди, дай развить мысль.
– Развивай!
– Значит так, он приходит и видит, что ты в самом
плачевном состоянии, одна-одинешенька, у тебя жуткий жар… Или… Машка, слушай, а
у тебя случайно нет привычки оставлять ключи в замке снаружи?
– Снаружи? Сколько раз оставляла.
– Ну, вот видишь!
– Но я уже не первый день была больна…
В который уж раз я припомнила начало болезни.
– Галка, слушай… Я, кажется, ходила вниз, за почтой…
– Ага, значит могла запросто оставить ключи в
дверях! – с торжеством закричала Галка. – Тебе еще повезло, что тебя
не убили и не ограбили.
– Да, тогда полоса везения уже началась, –
задумчиво проговорила я. – Ну, допустим, оказал он мне первую помощь… Но
цветы, конфеты, еловая веточка, полный холодильник деликатесов – согласись, это
уж как-то чересчур. Да еще и стирка!
Теперь задумалась Галка.
– А что тут такого? Представь себе, он оказал тебе, как
ты выражаешься, первую помощь, увидел, что ты больная, потная, в грязной
рубашке…
– Ужас какой!
– Ну, он тебя переодел, перестелил постель и решил
сунуть грязное белье в машину, а пока она стирает, смотался за продуктами, а
заодно и цветы купил… Ой, Машка, это точно Макс!
– Но в таком случае почему он не оставил твою посылку и
письмо?
