– В этом кейсе – двести тысяч евро. Я отдам вам его в обмен за одну услугу.
Щеки Стеллы слегка побелели.
– Какую услугу? – проговорила она дрогнувшим голосом.
– Вы оставите дверь в квартире Шульги открытой и отключите сигнализацию. Тогда, когда я велю вам это сделать.
Стелла несколько секунд молчала, пытаясь осмыслить его слова, неуверенно улыбнулась, как улыбаются не слишком-то удачной шутке, и уточнила:
– Вы хотите его ограбить?
Человек посмотрел ей в глаза, улыбнулся и сказал:
– Нет. Я хочу его убить.
Стелле понадобилось полминуты, чтобы справиться с изумлением. Она вновь выдавила на губы улыбку, хотя уже успела понять, что незнакомец не шутит, и пробормотала прерывающимся голосом:
– Но… почему?!
– Потому что я хочу забрать у него одну вещь, – сказал незнакомец. – А он никогда не расстанется с ней добровольно.
Он взял свой бокал и пригубил «Мартини». И тогда Стелла задала вопрос, которого не должна была задавать.
– Кто вы? – спросила она.
– Я? – Он посмотрел на нее поверх бокала спокойным взглядом и ответил просто, почти буднично: – Смерть.
…СМЕРТЬ!
Это страшное слово гулким эхом отозвалось в угасавшем сознании удачливого продюсера Игоря Альбертовича Шульги. Бледное лицо Стеллы качнулось перед его глазами, а потом наступила тьма…
Если бы он прожил на несколько секунд дольше, он бы увидел, как Стелла метнулась к двери и как крепкая рука схватила ее за волосы и швырнула в кресло.
– Сиди, – приказал холодный голос.
Стелла вжалась в кресло, подняв руки к груди и с ужасом глядя на лысого убийцу.
– Вы… обещали… – хрипло вымолвила она. – Обещали, что дадите мне уйти!
Незнакомец не ответил, сдернул с шеи мертвого Шульги цепочку с ключом и прошел к сейфу, расположенному за перегородкой из стеллажей, на которых стояли призы, полученные Шульгой на разнообразных фестивалях и церемониях. Сверкающий шарик «Золотого граммофона», тяжеленная стеклянная книга «Чертовой дюжины», золотые ладони «Овации» и куча других призов, рангом поменьше.
…Вскоре убийца вышел из-за стеллажей, держа под мышкой стальную коробку, и подошел к креслу, в котором сидела бледная дрожащая Стелла. Он опустился перед ней на корточки, посмотрел ей в глаза. Разжал тонкие губы и спокойно проговорил:
– Ты хотела получить деньги.
– Мне ничего не нужно, – пробормотала Стелла. – Я ничего не хочу!
Он вздохнул.
– Зря. – На секунду задумался и вдруг спросил: – Ты когда-нибудь видела, как выглядит смерть?
Стелла молчала, будучи не в силах произнести ни слова. Лоб ее покрылся испариной, зубы отбивали частую дробь.
– Я тебе покажу, – сказал лысый убийца. Прищурил желтоватые глаза и добавил: – Ты это заслужила.
Он положил стальную коробку на пол и немного отстранился от кресла. Затем ухватился пальцами за свои острые скулы и сделал нечто такое, от чего волосы на голове у Стеллы встали дыбом, а из самых тайных и мрачных глубин ее маленькой души вырвался долгий протяжный вопль ужаса.
Глава 4
1
Глеб едва успел сунуть книгу в вентиляционную шахту и привинтить решетку на место, как в дверь постучали. Он бесшумно спрыгнул со стула, задвинул его в угол, прошел к двери и громко спросил:
– Кто там?
– Полиция, – отозвался грубый холодный голос. – Откройте!
Глеб повернул ручку двери. Она распахнулась сама собой, и помещение мгновенно заполонили люди в черной форме. Глеба оттеснили в глубь комнаты и окружили. Вошли еще двое, обоих Глеб знал.
Глеб сглотнул слюну, взглянул на капитана Волохова и спросил:
– Что это значит, Толя?
Здоровяк отвел глаза. Глеб перевел взгляд на Данилова, который стоял у двери, сунув руки в карманы плаща, и неприязненно смотрел на Корсака:
– Стас?
– Ты подозреваешься в убийстве, – отчеканил тот.
– Вот как. – Глеб чуть прищурился. – И кого же я убил?
– Бизнесмена Коновалова и его сына.
Глеб покачал головой:
– Стас, это чушь.
– Да ну? – усмехнулся Данилов.
Глеб повернулся к Волохову:
– Толя, что это за ерунда, можешь мне объяснить?!
– Тебя засняли видеокамеры, Глеб, – пробасил тот. – Их в квартире у Коновалова была целая прорва. – Волохов достал из внутреннего кармана пиджака несколько распечатанных на принтере снимков и протянул их Глебу: – Вот, посмотри.
Корсак взял фотографии. С первого снимка на него смотрело его собственное лицо.
– Это ты? – громко спросил его Стас Данилов.
Глеб просмотрел фотографии и покачал головой:
– Нет. Хотя похож.
– Разберемся, – сказал Стас. – А пока что следуй за нами. И не тяни время, Корсак. Тебе это не поможет.
Глеб хмуро посмотрел на него:
– Данилов, ты правда думаешь, что я – убийца?
– Следствие покажет, – процедил тот.
– Но ведь совершенно очевидно, что Лицедей…
– Да, да, ты уже об этом говорил. – Стас усмехнулся. – Умеешь быть убедительным! Придумал историю про московского Фантомаса, и я чуть было на нее не купился. Гениальный преступник, меняющий внешность! Оборотень в человеческом обличье! Только знаешь что – втирай эти сказки своим читателям.
– Улики говорят против тебя, Глеб, – пробасил Толя Волохов. – Вчера вечером ты играл в карты с Максимом Коноваловым и обыграл его подчистую. Парень вспылил, бросился на тебя с кулаками. Вас растащили.
– Какой резон мне был убивать Коновалова?
– Резоны могут быть разные, – сказал Стас, сверля Глеба недобрым взглядом. – Готов поклясться, что у тебя в загашнике хранится куча секретов. Ты игрок, и ты любишь красивую жизнь. Ты не трус. Ты изворотлив и хитер.
– К чему ты клонишь?
– Наши специалисты составили психологический портрет Лицедея, – сказал Стас. – И ты под него вполне подходишь!
Глеб изумленно уставился на Данилова:
– Ты это серьезно?
– Вполне. Знаешь, что я думаю? Ты нарочно разыграл этот спектакль с Коноваловым-младшим. Ободрал его как липку, а потом – уж не знаю как – закинул удочку по поводу папашиного сейфа. Дескать, денег тебе папаша не даст, но ты можешь взять их сам. Мальчишка повелся на твою уловку. Он открыл отцовский сейф, но тут в игру вновь вступил ты. – Данилов выдержал паузу, сверля Глеба мрачными глазами, и продолжил: – Ты без труда разделался с мальчишкой, но тут в кабинет вошел Коновалов-старший. Он был крепкий тертый мужик, но ты уработал и его. Потом ты обчистил сейф, стер все следы – и был таков.
