– Господи, до чего же вы, шахматисты, дотошны! – рассердилась Анна Петровна. – Ну при чем здесь Бостанжогло? Сегодня вечером я искала вас, а не его! И я вас нашла! Вы хотите говорить о Бостанжогло?
Чигорин почувствовал, что его губы растягиваются в глупую улыбку, но ничего не смог поделать и лишь покачал головой.
– Нет.
– Тогда замолчите и поцелуйте меня! – приказала Анна Петровна.
Чигорин обнял женщину за талию и поцеловал ее в губы, так же крепко, как она его минуту назад.
– Вы не должны пить! Вы победите! Вы обязательно победите, слышите!
– Останьтесь сегодня со мной!
Анна Петровна улыбнулась и покачала головой:
– Нет, сегодня нельзя. Завтра. Завтра я приду к тебе!
– Обещаешь?
– Да!
– Я живу…
– Я знаю, где ты живешь! Давно знаю! Мы встретимся завтра, а пока – прощай!
Чигорин был так взволнован и ошеломлен, что не нашелся что возразить и покорно соскочил на обочину.
– Трогай! – крикнула Анна Петровна кучеру.
Кучер хлестнул лошадь по крупу, и сани, набирая скорость, покатили по заснеженной дороге. Михаил Иванович стоял на обочине и долго смотрел им вслед. Шарф его размотался, ветер дул прямо в лицо и грудь, но Чигорин этого не замечал. Когда сани окончательно скрылись из глаз, шахматист достал из кармана пальто штоф и со словами «Тебя мне сегодня не надо!» швырнул его в сугроб.
4
В тот благословенный момент, когда Чигорин топил штоф с водкой в сугробе, другой шахматист, Эмануил Ласкер, стоял перед разъяренным горским князем и смотрел на серебристый ствол «кольта», направленный дулом ему в живот.
– Или вы возьмете свои слова назад, – прорычал князь, – или ответите за это оскорбление кровью!
Ласкер улыбнулся и с убийственным спокойствием ответил:
– К прежним вашим характеристикам я добавлю еще одну: вы не только негодяй и трус, вы еще и кретин!
Лицо князя побледнело так, что сравнялось цветом с его белоснежной черкеской. Рука, сжимающая пистолет, нервно дрогнула.
– Вы собираетесь стрелять в безоружного? – все с той же ледяной улыбкой осведомился Ласкер. – Это не по-джентльменски, вы не находите? Хотя чего еще ожидать от дикого горца! Пожалуйста, стреляйте! Не желаете, чтобы я расстегнул сорочку? Она почти новая, и вполне еще может вам сгодиться!
Князь Дадиани Мегрельский затрясся от бешенства. Его глаза, вытаращенные на шахматиста, налились кровью. С минуту противники глядели друг на друга. Противостояние двух взглядов закончилось тем, что князь опустил «кольт».
– Я не стану стрелять в безоружного, – сказал он. – У нас, горцев, есть свои понятия о чести, и они ничуть не хуже ваших. Но когда у вас в руках появится оружие, я убью вас! С каким оружием в руках предпочитаете умереть?
Ласкер усмехнулся.
– Я могу выбирать любое оружие или вы умеете пользоваться только пистолетом? – спросил он.
– Вы можете выбрать такое оружие, какое вам заблагорассудится! – гневно ответил князь Дадиани. – Хоть столовые ножи!
– В таком случае я выбираю… – Ласкер задумчиво нахмурил брови.
Князь ждал, проявляя все признаки нетерпения. Наконец, он не выдержал.
– Так что вы выбираете?
– Шахматы, – с улыбкой ответил Ласкер. – Я выбираю шахматы.
– Что-о? – вытаращил глаза князь. – При чем тут шахматы? На каком основании шахматы?
– На том основании, что этим оружием я владею лучше всего, – просто ответил Ласкер. – Проигравший примет яд. Полагаю, с вашими связями вы легко достанете яд.
– Ваши условия кажутся мне идиотскими, – заявил князь Дадиани.
– Но это мои условия, – с нажимом сказал Ласкер, – и вы заранее согласились их выполнить. Или держите слово, или убирайтесь к черту вместе с вашим Гришкой! Кстати, можете пригласить на эту партию газетчиков. Им будет на что посмотреть.
Князь заскрипел зубами, но сдержался.
– Хорошо, – просипел он. – Мы будем играть. Но сначала я дам кое-какие указания моему денщику. Вы согласны немного подождать?
– Я никуда не спешу и буду ждать столько, сколько понадобится, – ответил Ласкер. – К тому же у вас неплохое вино и вкусная баранина. По крайней мере, я проведу время с пользой для своего желудка.
– И для своего кармана тоже, – пробормотал за спиной у шахматиста денщик Гришка.
Ласкер с быстротою молнии повернулся к нему и сверкнул глазами.
– Вы ведь офицер? – поинтересовался он.
– Так точно-с! – щелкнул каблуками денщик.
– Если пожелаете, я сыграю с вами в шахматы сразу после того, как поставлю мат князю. Но воевать будем на тех же условиях – жизнь за жизнь. В противном случае вы немедленно попросите у меня прощения!
Гришка посмотрел на князя. Тот дернул щекой и кивнул.
– Приношу вам мои извинения, господин Ласкер, – с поклоном объявил немцу денщик.
– Принято, – кивнул Ласкер.
Шахматист подошел к неубранному столу, сел на стул, подкрутил усы, взял бутылку вина и наполнил свой бокал, давая тем самым понять, что разговор окончен и пора приступить к действиям.
Князь Дадиани тотчас вышел из гостиной, прихватив с собой присмиревшего денщика.
5
– Итак, вы готовы начать игру? – холодно спросил князь.
– Играть я готов всегда, – ответил Ласкер. Усмехнулся и высокомерно добавил: – Чтобы хоть немного уравнять шансы, я буду играть черными и дам вам фору в две ладьи.
Он думал, что князь будет возражать, но тот согласился неожиданно легко:
– Извольте, это ваше право.
Ласкер убрал ладьи с доски и положил их на сукно ломберного столика.
– Ну-с! – Князь Дадиани усмехнулся и потер руки. – Начнем, пожалуй!
И игра началась. От холеричной ярости Ласкера не осталось и следа. Немецкий мастер делал ходы хладнокровно и расчетливо. Князь играл отлично, но уже через шесть ходов Ласкер добился комбинационного преимущества.
– Я выпил слишком много вина, – сообщил вдруг Дадиани. – Мне нужно отлучиться в уборную.
– Может, сначала сделаете ход? – спросил его Ласкер.
– Нет, после.
Князь встал из-за стола.
– А вы не боитесь, что я переставлю фигуры? – насмешливо осведомился Ласкер.
– Нет, я вам доверяю. Но на всякий случай оставляю здесь своего денщика.
Ласкер усмехнулся.
– Было бы странно, если бы вы взяли его с собой в уборную. Впрочем, я не знаю ваших традиций.