Апартаменты доктора Лайкова поразили Машу своей роскошью. Середину гостиной занимал шикарный стол из красного дерева в стиле ампир. Вокруг него стояли такие же шикарные антикварные стулья с бронзовыми накладками на точеных ножках и изящно выгнутых спинках. На полу лежал китайский ковер с драконами и цветками лотоса.
С потолка свисала золоченая бронзовая люстра с тяжелыми хрустальными подвесками, которые переливались всеми цветами радуги. Стены украшали старинные гравюры в богатых рамах.
Было очевидно, что крионика обеспечивала доктору Лайкову безбедное существование и он знал, как можно со вкусом тратить свои деньги.
Сам доктор оказался низкорослым, полным мужчиной лет пятидесяти пяти на вид. У него была пышная, тронутая сединой шевелюра и крючковатый нос. Глаза, как заметила Маша, острые и проницательные, но в изгибе полных губ есть что-то безвольное, слабое и – злое.
– Шикарный у вас дом, – похвалил Стас Данилов, прихлебывая из фарфоровой чашки ароматный травяной чай. – Версаль отдыхает.
Доктор Лайков прищурился:
– А вы были в Версале?
– Был, – ответил Стас. – Года три назад.
– Отрадно знать, что нынешние полицейские могут позволить себе культурный отдых за границей.
– Я был там не на отдыхе, а на работе.
– Вот как?
– Да. Консультировал иностранных коллег по линии Интерпола.
– Вот оно что! Звучит солидно.
Стас и доктор Лайков улыбнулись друг другу, как сердечные друзья.
Доктор оттянул рукав дорогого восточного халата и взглянул на циферблат «Ролекса».
– Может быть, начнем разговор по существу? – предложил он.
– Почему бы и нет, – ответила Маша. – Расскажите нам о своем «Крио-Центре». В двух словах.
– А почему вас интересует мой центр?
– Этого я пока не могу сказать.
Доктор Лайков кивнул:
– Понимаю. Профессиональные секреты. В нашей работе их тоже хоть отбавляй. Что ж… Начну с главного. На мой взгляд, крионика – одно из самых главных достижений человечества.
– Разве ее можно назвать достижением? – усомнился Стас. – Ведь никто из граждан, упакованных в ваш рефрижератор, еще не «проснулся». И жизни в них сейчас – не больше, чем в снеговиках. Какое же это достижение?
– Позвольте вам сказать, что вы не правы, – спокойно возразил доктор Лайков. – Каждый год тысячи младенцев на нашей планете рождаются из замороженной спермы и замороженных эмбрионов!
– Но это другая тема, – возразил Стас.
– Отчего же! Это та же самая крионика в действии. Согласитесь, результаты поразительные. Но впереди нас ждут еще более впечатляющие прорывы. В обозримом будущем ученые научатся исправлять практически любые повреждения человеческого организма, включая повреждения, послужившие причиной смерти. Ученые овладеют технологиями омоложения и подарят людям вечную молодость.
– Ну, это еще когда будет, – пробасил Толя Волохов. – Мы все равно не доживем.
– Вот для этого и нужна крионика! – с торжествующим видом сообщил доктор Лайков. – Мы даем людям шанс дожить до светлого будущего. Для этого нужно всего лишь заморозить тело человека сразу после смерти и сохранить его в таком состоянии до того времени, когда наука сумеет вернуть его к жизни. И неважно, что его убило: старость или болезнь. Неважно даже то, что технологии замораживания на момент смерти могут быть еще грубыми и несовершенными. Рано или поздно человечество достигнет такого уровня развития, при котором оно сможет оживить и вылечить ранее крионированных людей.
– Как происходит процесс заморозки тела? – спросила Маша.
Доктор Лайков улыбнулся:
– В этом нет ничего сложного, хотя в нюансы я вас посвятить не могу: коммерческая тайна.
– Ну, хотя бы в общих чертах, – попросил Стас.
– Что ж… если в общих чертах… После смерти пациента как можно быстрее следует поместить в ванну с ледяной водой, а затем подключить к устройству, которое будет обеспечивать кровообращение, чтобы клетки не умирали. На следующем этапе кровь замещают жидкостью, которая не допускает образования льда в клетках при понижении температуры. Тело перевозят в хранилище, кладут в спальный мешок и помещают в криостат…
– А это что за зверь? – уточнил Толя Волохов.
Доктор Лайков улыбнулся и пояснил:
– Что-то вроде гигантского термоса. Постепенно тело остывает.
– Я слышала, что тела хранятся в криостате вниз головой, – сказала Маша. – Для чего это?
– Для того, чтобы голова оказывалась в самом холодном месте, – ответил доктор Лайков.
Стас усмехнулся:
– Прямо как вампиры! Они тоже висят в своих пещерах вниз головой.
– Забавное сравнение! – Доктор Лайков засмеялся. – Оно мне нравится! И в первом, и во втором случае мы имеем дело с вечной жизнью.
– Да уж, – хмыкнул Стас. – Будущее принадлежит размороженным кровососам!
Реплика Данилова вызвала у доктора новый приступ смеха. Маша дождалась, пока доктор Лайков отсмеется, и сказала:
– Евгений Александрович, в советское время, до развала Союза, вы работали лаборантом на секретных проектах.
Лайков посмотрел на Машу удивленным взглядом. На мгновение ей показалось, что в его глазах промелькнул испуг. Так это было или нет, но доктор Лайков быстро сумел взять себя в руки и проговорил небрежным голосом:
– Боюсь, что вас неверно проинформировали. Единственный секрет, которым я владею, это секрет вечной жизни.
– В виде замороженного филе? – подал голос Стас.
Лайков бросил на него неприязненный взгляд, снова посмотрел на Машу и негромко отчеканил:
– По телефону вы сказали, что хотите поговорить о крионике. А крионикой я начал заниматься только в девяностые годы. Советского Союза в ту пору уже не было, а значит, и говорить о тех временах не стоит.
– Хорошо, – сказала Маша. – Я не буду говорить о тех временах, но сперва задам вам один важный вопрос.
– Важный для кого? – уточнил Лайков.
– Для нас, – ответила Маша. – И, возможно, для вас.
Доктор Лайков пожал плечами, обтянутыми восточным халатом:
– Пожалуйста. Я вас слушаю.
– Мы располагаем информацией о том, что в восьмидесятые годы работу вашей лаборатории курировал полковник Родионов. Так ли это?
– Что? – Лайков наморщил высокий лоб. – Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Правда? В таком случае у вас что-то с памятью. Полковник Родионов был вашим непосредственным начальником. В сферу ваших исследований входило изучение возможности ментального воздействия на людей. Кроме того…
– Мне кажется, вам пора! – резко проговорил доктор Лайков.
