– Понял вас, второй пост, – ответил на всю эту тираду голос из динамика. – Как зовут девушку?
– Мария Любимова, – сказала Маша.
– Мария Любимова, – повторил охранник.
– Я свяжусь с Рутбергом. Оставайтесь на связи.
Воцарилось тягостное молчание. Охранники уже не пробовали переубедить Машу. Они ждали решения высшей инстанции. И вскоре оно последовало.
– Внимание второму посту, – отчеканил голос из коммутатора. – Оружием девушке не угрожать, она гостья Ильи Львовича. Пропустите ее и дайте сопровождение. Только заберите оружие. Конец связи.
Охранники облегченно вздохнули и убрали пистолеты. Тот, что был толще других, ухмыльнулся и сказал, вытирая рукавом пот с красного лба:
– В следующий раз мы наделаем в вас дырок еще до того, как вы раскроете сумку.
– Следующего раза не будет, – отрезала Маша. – Потому что сегодня же вас всех уволят.
Он прищурился:
– Нажалуетесь на нас?
Маша покачала головой:
– Нет. Просто ваше руководство просмотрит видеозапись… – Она ткнула дулом пистолета в сторону висевшей над головой видеокамеры. – И поймет, что вы полные кретины.
Лица охранников побагровели, но возражать они не посмели. Да и не знали – как.
Рыжеволосый дернул щекой.
– Не такие уж плохие мы работники, – сказал он, не глядя на Машу. – Просто не были готовы к тому, что хрупкая девушка будет угрожать нам пистолетом. Любой бы на нашем месте растерялся.
– Не волнуйтесь, я замолвлю за вас словечко перед Рутбергом, – пообещала парню Маша. – А теперь – пошли!
– Не так быстро. – Рыжий посмотрел ей в глаза и протянул руку. – Вы слышали про оружие.
Немного поколебавшись, Маша нехотя вложила пистолет в его широкую ладонь. Теперь она была безоружна и уязвима.
2
Илья Львович поднялся из-за широкого антикварного стола и шагнул ей навстречу.
– Рад вас видеть, Мария Александровна!
Бизнесмен был все таким же подтянутым, аккуратным и уверенным в себе, но на щеках его уже проступила серебристая щетина, а в глазах притаилась усталость.
– Мне рассказали об инциденте на проходной, – снова заговорил Илья Львович своим бархатистым голосом. – Примите мои извинения, Мария Александровна. Я сейчас же отдам распоряжение уволить охранников.
– Вот этого делать не стоит, – сказала Маша, усаживаясь в предложенное бизнесменом кресло.
– Почему? – поинтересовался Рутберг.
– Они не виноваты в том, что не убили меня, – улыбнулась Маша. – Сильному мужчине сложно выстрелить в женщину. Отсюда следует, что все они – сильные мужчины.
– Эти олухи повели себя непрофессионально, когда отказались доложить мне о вашем приходе.
– Они боялись вас разгневать. – Маша пожала плечами. – И были недалеки от истины. Я читала статью о том, как вы разделались с двумя журналистами, попытавшимися взять у вас интервью во время Европейского саммита. Кажется, одному из них вы сломали фотокамеру?
Рутберг сдержанно улыбнулся.
– В тот день я был в дурном настроении.
– Охранники – не гадалки, они не могут предугадать ваше настроение.
– Тоже верно.
Илья Львович не стал возвращаться на свое место, он присел на край стола и внимательно посмотрел на Машу.
– Что вас ко мне привело, Мария Александровна?
– Расскажите мне про егеря. И про убийство вашей племянницы. И про водохранилище, которое стали наполнять сразу после ее гибели.
Рутберг уставился на нее своими синими, внимательными глазами.
– Кто вам рассказал?
– Разве это так важно? – ответила Маша вопросом на вопрос.
Он прищурился.
– Пожалуй, нет. Что именно вы знаете?
– Я пришла сюда не для того, чтобы отвечать на ваши вопросы.
– Да… Конечно. – Илья Львович вздохнул. – Что ж, возможно, вы правы. Мы слишком долго скрывали правду. Пора обо всем рассказать. Вы не возражаете, если я выпью?
Маша пожала плечами:
– Как хотите.
Рутберг открыл верхний ящик стола и достал оттуда бутылку восемнадцатилетнего «Гленфиддика» и широкий стакан.
– Поддержите меня? – спросил он у Маши.
Она покачала белокурой головой:
– Нет.
– Ах да. – Бизнесмен улыбнулся. – Вы ведь предпочитаете белое вино. Если пожелаете – я распоряжусь, чтобы вам его принесли. У меня довольно большой запас хорошего алкоголя.
Маша посмотрела в глаза Рутбергу долгим взглядом. Он не отвел глаз.
– Вы наводили обо мне справки? – спросила она.
– Разумеется, – с коротким кивком головы ответил бизнесмен. – Белое вино, пряный кофе по-восточному, дорогие сигареты с элитными сортами табака… Кстати, если хотите, можете закурить. Как говорится – гулять так гулять.
Рутберг, усмехаясь, взялся за бутылку, а Маша достала из сумочки мятую пачку сигарет. Пока она прикуривала, Илья Львович успел плеснуть в стакан виски и сделать пару глотков.
Когда она выдохнула дым, он, внимательно глядя на нее, сказал:
– Вы не похожи ни на одну из тех женщин, которых я знал.
– Вероятно, вам не попадались женщины-полицейские, – предположила Любимова.
– Не попадались, – признал Рутберг. – Вы хотите знать подробности того жуткого преступления? Пожалуйста. Мою племянницу ударили ножом в шею. Накануне вечером кто-то видел Киру в компании ее парня Ивана, сына егеря Демидова. Подозрение пало на него. Однако доказательств не было, и парня отпустили. Отец Ивана был человек угрюмый и необщительный. К тому же у многих в поселке имелся на него зуб – он не давал спуску браконьерам.
Илья Львович отпил виски, облизнул губы и продолжил, задумчиво сдвинув брови:
– Помню, тот осенний день девяносто пятого года выдался аномально жарким. Солнце палило как летом, люди свихнулись от жары, а вечером был праздник – День города, а в связи с этим – народные гулянья. В толпе было много пьяных. Кто-то предложил поговорить с сыном егеря «по-свойски». Толпа поддержала. Посельчане окружили дом егеря и потребовали, чтобы он выдал им своего сына. Признаюсь, я и сам в тот вечер немного ошалел. И я тоже что-то кричал… Демидов послал всех к черту и сказал, что застрелит любого, кто вздумает вломиться к нему в дом. Угроза, как это часто бывает, подействовала обратным образом. Толпа пылала ненавистью. А к тому времени на берег водохранилища вывалил почти весь наш поселок. Кто-то кричал и пел песни, кто-то полез купаться. Акция «всенародного осуждения» превратилась в продолжение веселого праздника. Какой-то отморозок притащил канистру с бензином…
