Глеб рассеянно взял из новой пачки снимков верхнюю фотографию.
– Ты чего молчишь? – окликнула Маша.
– Думаю.
– О чем?
– О том, что попадись мне этот «вип» – он бы у меня выпью заверещал.
– Глеб, не будь таким злым.
– Ладно, не буду. – Корсак вздохнул: – Маш, я правда скучаю.
– Вообще или конкретно по мне?
– По тебе. И вообще.
– Ты же сам говорил, что хочешь отдохнуть от людей. Вот и отдыхай.
– Как выяснилось, дачное одиночество не для меня. Ты же знаешь, я насквозь городской житель.
– Ничего, терпи.
– Терплю, – вздохнул Глеб. – А куда деваться.
Он взглянул на карточку, которую держал в руке. Это была свадебная фотография. Жених с невестой, окруженные гостями, на фоне не то Дома культуры, не то церкви. Какие-то березки по бокам. Седовласый мужчина держит в руках открытую бутылку минеральной воды, гости подставляют бокалы.
«Минеральная вода? На свадьбе?.. А где же шампанское?»
Глеб усмехнулся и отложил было фотографию, но вдруг обратил внимание на еще одну странность – на этой странной свадьбе никто не улыбался. Лица гостей были серьезны и сосредоточенны. Такое же сосредоточенное выражение лица было у жениха, совсем еще юного и субтильного мальчика. Что же касается невесты – молодой, привлекательной девушки, – то у нее и вовсе был напуганный вид.
И еще – в правой руке невеста держала красную розу. Стебель был сломан, и полураскрывшийся бутон обреченно висел лепестками вниз. Вид сломанного цветка в руке у невесты заставил Корсака озадаченно нахмуриться. Все это выглядело слишком нарочито, чтобы быть простой случайностью.
Глеб взглянул на стопку фотографий, рассыпавшуюся на столе. Верхние снимки были сделаны на той же свадьбе.
– Ладно, Маш, не буду тебя задерживать, – сказал Глеб в трубку.
– Ты чего так резко сорвался? – удивилась Маша. – К тебе кто-то приехал?
– Ага. Привезли грузовик с водкой и автобус с девушками легкого поведения. Будет чем заняться в выходные. Раз уж ты меня кидаешь.
– Не переутомись, – сказала Маша. – Особенно с водкой.
– Почему это особенно с водкой?
– Потому что во всем остальном ты неутомим.
– Это правда, – скромно согласился Корсак.
В трубке что-то зашуршало.
– Глеб, ты куда-то исчезаешь, – сказала Маша.
– Да, у нас тут на сотовой вышке неполадки, поэтому связь может пропасть в любой момент.
– Я тебе перезвоню попозже, хорошо?
– Ладно.
– Не скучай там! Надеюсь, в понедельник приеду, и мы проведем вместе целую неделю!
– Верится с трудом, но я не перестаю надеяться.
– Ну, пока!
В трубке опять зашуршало.
– Пока! Привет Старику. Поскорей бы уж этого цербера спровадили на пенсию!
Глеб отнял трубку от уха и посмотрел на дисплей. Связь пропала. Он положил телефон на стол, затем взял из стопки свадебные фотографии. Десять глянцевых карточек, отснятых дешевой мыльницей. В нижнем правом углу каждой фотографии – огненные цифры даты. Двадцать шестое сентября прошлого года.
На всех без исключения снимках лица молодоженов и гостей выглядели так, будто они не на свадьбе, а на похоронах.
– Надо же, – хмыкнул Глеб. – Умеют люди веселиться, ничего не скажешь.
Просмотрев четыре фотографии, на которых были изображены все те же люди, только в разных местах – в парке, перед домом, за праздничным столом, Глеб взглянул на следующую карточку.
На этот раз молодожены и их гости снова сидели за столом, уставленным яствами и бутылками с минералкой. Все присутствующие – и молодые супруги, и их гости – повернули головы и смотрели в объектив фотоаппарата. Но на этот раз двое из гостей улыбались, но лучше бы они этого не делали. Улыбки вышли искусственными, противоестественными и от этого довольно жутковатыми.
Среди гостей внимание Глеба привлек один человек, который отличался от прочих более живым лицом и некоторой изысканностью в одежде. Это был невысокий, седовласый мужчина лет шестидесяти. Он был одет в светлый костюм и голубую рубашку, а вместо галстука под гладко выбритым подбородком у него красовалась красная бабочка. Пожилой мужчина был немного похож на известного адвоката Добровинского – то же лицо лукавого добряка, те же юморные глаза за стеклами очков.
На одной из фотографий молодожены и их гости стояли на фоне щита с названием населенного пункта. «Хамовичи» – гласила надпись белыми буквами по синему фону.
Глеб взял со стола телефон и набрал номер одного из коллег-приятелей, прославившегося тем, что умеет оперативно собирать информацию.
– Да, Глеб, привет! – бодро отозвался тот.
– Салют, Серж! Как твое ничего?
– Все так же. А ты как? Говорят, надумал жениться?
– Эта мысль посещает мою голову, но пока не слишком часто.
После обмена парой-тройкой дежурных фраз Глеб перешел к делу:
– Слушай, Серж, сделай для меня кое-что.
– Кое-что? Звучит неопределенно. А что я получу взамен за это «кое-что»?
– Доброе слово и чашку кофе.
– Маловато.
– Два добрых слова и воздушный поцелуй. А теперь слушай: я сейчас в деревне, и у меня тут проблемы с Интернетом. Связь очень слабая и постоянно обрывается.
– Ясно. Хочешь, чтобы я порылся в Сети и выудил для тебя какую-то информацию?
– В точку! Меня интересует населенный пункт под названием Хамовичи. Судя по всему, это небольшой городок, село или поселок городского типа.
– Ладно, сейчас пошарю. Повисишь?
– Угу.
Глеб включил телефон на громкую связь и положил его на стол. А сам быстро смешал себе новый коктейль.
– Глеб, ты тут? – донесся из динамика голос приятеля.
– Да, Серж, говори.
– Хамовичи – это поселок. Находится к юго-востоку от Москвы. Триста пятьдесят километров от МКАД, если быть совсем уж точным. Население – около двух с половиной тысяч человек. Ты слушаешь?
– Да.
– Продолжаю…
Серж подробно пересказал все, что вычитал из Интернета. После чего весело осведомился:
– А тебе зачем? Собрался в тур по российским мухосранскам?
– Ага, что-то вроде того. Спасибо тебе, Сергунь!
– Спасибо в стакан не нальешь. С тебя кофе с коньяком. Но чтобы не вводить тебя в траты, можно просто коньяк – без кофе.
– Заметано. Не болей!
Глеб отключил связь, откинулся на спинку кресла и, попивая коктейль, снова неторопливо пересмотрел свадебные фотографии. Напуганная невеста, напряженные гости, мальчик-жених с улыбкой, натянутой, как простыня для просушки. В глазах невесты, широко раскрытых, – мольба о помощи. Продолжая просматривать снимки, Глеб отметил неестественную бледность многих гостей и их неживые, оцепенелые лица, словно мышцы этих лиц были стянуты спазмом.
