– А ну возьми! – негромко сказал Борис Романович и ткнул поленом псу в морду.
Волкодав схватил полено зубами и сжал челюсти. Дерево с хрустом переломилось пополам.
– Видали? – гордо сказал Борис Романович, отряхивая руки. – А теперь представьте, что было бы, если бы на месте этого полена оказалась рука или нога!
На этот раз поежилась и Ксюша.
– Борис Романович, вы бы их убрали подальше, – попросила она. – А то кого-нибудь покалечат.
– Без команды – никогда, – с улыбкой заверил ее Борис Романович. – Ладно, девчонки, айда в дом. Покажу вам свою коллекцию.
Олигарх обнял девушек за плечи и повлек их к двери особняка. В апартаментах Бориса Романовича Женя почувствовала себя маленькой и ничтожной. Здесь была такая великолепная мебель, такие роскошные ковры и такие блестящие статуи, что в голову немедленно приходила мысль о дворце. Олигарх водил их по комнатам и, усмехаясь, рассказывал:
– Этот чайный столик моя благоверная притащила из Китая. Говорят, за ним пил чай сам император Цинь… А вот эту люстру мы заказывали в Венеции. Над ней работали пять лучших мастеров Мурано… А вот эти кресла…
Женя слушала и не могла наслушаться. Глядя на чайный столик, она мгновенно представила себе этого императора Цинь. Невысокий, с худыми, чуть сутулыми плечами и выпирающим из-под халата круглым животиком. Император посмотрел на Женю узкими, заплывшими глазами и, усмехнувшись, пригладил пальцами черные усы. Взгляд у него был лукавый и неприятный, поэтому Женя поспешила отвернуться.
Глядя на люстру, она увидела, как пять темноволосых итальянцев выдувают из трубочек стеклянные шары и сосульки. Лица у них сосредоточенные и спокойные, как у всякого мастера, который знает цену себе и своей работе.
– …Из чистого золота, – донесся до ее слуха голос Бориса Романовича. – Между прочим, в этом фонтане золота целых три килограмма!
Женя остановилась перед небольшим золотым фонтаном, изображающим русалку, и завороженно уставилась на разноцветные, сверкающие струйки воды, стекающие у русалки по волосам и хвосту. Лицо у русалки было веселое, улыбающееся, однако, приглядевшись, Женя поняла, что улыбка эта какая-то вымученная и несчастная.
– Ну, чего уставилась? – как бы говорила русалка. – По-твоему, у меня дурацкий вид? Эх, посадить бы тебя на мое место и заставить пускать изо рта эти идиотские струи – я бы на тебя посмотрела!
Женя виновато улыбнулась и поспешила за олигархом.
– …Кандинского на «Сотбисе» за четыре миллиона баксов, – продолжал разглагольствовать Борис Романович, останавливаясь перед стеной, завешанной старинными картинами в резных позолоченных рамах. – Только, сколько ни смотрю, ни черта в этой мазне не понимаю!
– Вы же вроде коллекционировали курительные трубки, – сказала Ксюша.
Борис Романович хмыкнул.
– Полгода назад переключился на картины, – объяснил он. – Говорят, это выгоднее.
Женя обвела взглядом увешанную картинами стену и удивленно спросила:
– Это вы за полгода накупили?
– Угу, – кивнул Борис Романович. – Отправил людишек по аукционам, велел не скупиться. Вот это Репин. А вон – Айвазовский. – Борис Романович задумчиво посмотрел на картину, изображающую морской шторм, и лицо его просветлело. – Здорово, – с придыханием сказал он. – Сразу молодость вспоминается. Я в морфлоте три года оттрубил.
Ксюша за спиной у олигарха весело подмигнула Жене и поинтересовалась:
– А Шишкин вам о чем напоминает? О своем домике в деревне?
– А что – красивая картинка, – пожал плечами Борис Романович. – Я вообще природу люблю. Елочки, сосенки… Кстати, посмотрите на эту картину повнимательнее. Ничего необычного не замечаете?
Ксюша, прищурившись, посмотрела на картину и вдруг воскликнула:
– О господи! Женька, обрати внимание! Там под кустом малины мангал с шашлыками!
Борис Романович хихикнул.
– Точно! Это я уже от себя попросил пририсовать. У меня недалеко от дома место есть – точь-в-точь как на картине! Только мангала не хватало. Ну, я его и…
– Тогда надо было и ящик водки нарисовать, – сказала Ксюша. – Чтобы совсем уж натурально.
Борис Романович захохотал:
– В самом деле! Об этом я как-то не подумал! Завтра же позову мазилу из Строгановки – пусть нарисует!
Вскоре экскурсия закончилась, и Борис Романович пригласил их за стол, перекусить «чем бог послал». Как говорилось в известной книжке, бог в этот день послал Борису Романовичу довольно много: икру, балык, оливки, экзотические закуски. Прислугу олигарх отослал, объяснив девушкам: «Не люблю, когда эти ребята крутятся вокруг стола!»
Повернувшись к сервировочному столику, уставленному бутылками, Борис Романович весело спросил:
– Ну что, девчонки, – зажжем?
– Легко, – улыбнулась Ксюша.
– Вы что пить будете?
– Я мартини, – сказала Ксюша. – Женька, а ты?
– Я?.. – Женя уставилась на бутылки с разноцветными этикетками и растерянно пожала плечами. – Даже не знаю.
«Джейн бросила в стакан пару кусочков льда, плеснула джина и разбавила его тоником», – вспомнила она эпизод из какой-то книжки и робко проговорила:
– Если можно, джин с тоником и со льдом.
Борис Романович вскинул брови, затем перевел взгляд на Ксюшу и весело ей подмигнул:
– А ведь соображает!
Хозяин разлил спиртное по стаканам.
– Девчонки, давайте выпьем на брудершафт, а? Я ведь вышел из рабочего класса и терпеть не могу «выкать» своим друзьям. Вы как?
– Я «за», – сказала Ксюша.
– Я тоже, – смущенно пробормотала Женя.
И Борис Романович принялся «зажигать». Выпив с гостьями на брудершафт, он мгновенно перешел на «ты» и стал травить байки, перемежая их такими солеными и крепкими выражениями, от которых стеснительной Жене, воспитанной на дамских романах, делалось немного не по себе.
После третьего тоста мобильник олигарха – «Нокиа» самой последней модели – запрыгал на столе и хрипло заголосил:
– «Владимирский централ – ветер северный»…
Борис Романович сгреб со стола телефон и поднес его к большому розовому уху:
– Слушаю!..
Несколько секунд олигарх слушал, сдвинув брови. Затем, буркнув в трубку: «Погоди секунду», улыбнулся девушкам и сказал извиняющимся голосом:
– Девчонки, я отлучусь на минутку, а вы пока тут выпейте и поболтайте, хорошо?
С этими словами Борис Романович быстро поднялся из-за стола и вышел в соседнюю комнату.
– Ну? – тихо спросила Ксюша. – И как он тебе?
– Ничего, обаятельный, – ответила Женя. – Старый только. И лысина в полголовы.
