Милев, из второго экипажа, пройдя обследование после перелета, перешел в кают-компанию. Он сказал, что экипаж «Антея» на Земле уже называют «зимовщиками». Как древних полярников.
Оказалось, что Домбровский был прав. Но лишь частично.
Энергетический порог переброски существовал. Но это был не предел телепортации, а лишь порог.
Обрыв связи случился неожиданно. И земному Центру понадобилось несколько дней, чтобы установить новые гравироторы.
В первые дни все ждали вестей о возвращении «Антея».
Это было крушением давней мечты, крушением образа жизни.
Потом стало ясно, что «Антей» продолжает путь к Альфе Лебедя.
– Ну, ребята, – сказал Милев, – приготовьтесь возвратиться героями. Вы бы почитали, что о вас пишут, послушали, что говорят. Я вчера еще был самым популярным типом на планете. Я летел к тем самым. Которые Пожертвовали Собой Ради Человечества! Ну, ребята… – Милев был возбужден, он чувствовал себя гонцом добрых вестей.
Его слушали смущенно. Ведь, честно, никто не был героем.
– Желающие из новой смены, из моей смены, могут вернуться до срока. Конечно, это влетит Земле в копеечку, но мы все понимаем – нервное напряжение почище, чем у первого космонавта…
Он засмеялся, и некоторые вежливо улыбнулись.
Павлыш понимал, что никуда он сейчас не улетит. Ему осталось десять месяцев практики, и он их проведет на «Антее». Только без Гражины. И все десять месяцев будет думать: а что она сейчас делает? И ему будет страшно вернуться.
Гражина положила ладонь на руку Павлышу.
– Ничего, – сказал Павлыш очень тихо, чтобы не перебивать монолога Милева. – Мы потерпим.
Гражина убрала руку.
29
Гражина улетела через день. Первой, потому что все еще была нездорова.
– Ты дождешься меня? – спросил Павлыш.
– Не знаю, – сказала Гражина. – Я ничего не знаю.
До Альфы Лебедя «Антею» оставалось лететь двенадцать лет и десять месяцев.
