– Что это такое? – ахнула Марина, когда двое
грузчиков вытащили из грузовика что-то большое и плоское.
– Пинг-понг, мама! Папа купил тебе пинг-понг! –
ликовал мальчик.
– Мне? – засмеялась Марина. – Всю жизнь
мечтала!
– Ты что, не рада? – огорчился Мишка.
– Ну что ты, конечно, рада, просто я не ожидала…
– Где ставить стол будем?
– Позови папу!
– Папа! Папа! – огласил округу истошный вопль.
Тут же появился Михаил Петрович и быстро указал, куда
следует ставить стол. Выяснилось, что они с Мишкой уже приготовили подходящее
место за домом, а Марина и не заметила, занятая своими страхами.
Когда рабочие уехали, Мишка сказал:
– Папа, а ты знаешь, что эти дядьки про маму сказали?
Баба – закачаешься! Вот!
Марина расхохоталась, а Михаил Петрович нахмурился.
– Мам, давай сыграем, а? Надо же обновить стол!
– Да что ты, нам пора собираться, мы же едем в гости к
Мишиной маме. Беги умойся, причешись, надень чистые шорты и синюю рубашку.
– Мам, скажи, а она теперь будет моей бабушкой?
– Нет.
– Почему?
– Мне трудно это объяснить, я просто не знаю, как
получится… Как вы друг другу понравитесь, может, ты и сам не захочешь, чтобы
Татьяна Григорьевна была твоей бабушкой…
– Ты думаешь, она противная?
– Ничего я не думаю. Только прошу тебя – веди себя
прилично, не шуми и не вздумай называть ее бабушкой.
– Ма, я что, болван совсем? Или малютка дурацкая? Сам
понимаю. А папу папой можно называть?
– Думаю, да. Папа же тебе разрешил…
– Ну и ладно! Хотя вообще-то бабушку иметь тоже бы
неплохо, наверное… У меня ж ни бабушки, ни дедушки ни одного, а у Леньки
Тимофеева две бабки, два деда, да еще два папы!
– Это уж перебор, столько человеку не нужно, –
засмеялась Марина. – Тебе теперь тоже грех жаловаться, мама, папа, и Алюша
вполне сойдет за двух бабушек и одну тетку.
Мишка убежал в дом. Марина пошла за ним. Михаил Петрович,
свежевыбритый, пахнущий одеколоном, сидел в качалке на веранде и читал газету.
– Маричка, ты еще не готова? Нам скоро ехать! Надо еще
купить цветов, вина…
– Миша, я не знаю, что мне надеть.
– А что хочешь, я лично обожаю тебя во всех видах.
– Так то ты лично, а я не знаю…
– Волнуешься?
– Конечно.
– Тогда надень то, в чем чувствуешь себя вольготнее…
– Вольготнее всего я чувствую себя в этом сарафане.
– Это уж чересчур, – засмеялся он и привлек ее к
себе. – Не бойся, маленькая, никто тебя не съест. Я уверен, вы с мамой
найдете общий язык.
Он тоже волнуется, поняла Марина. Впрочем, и я бы на его
месте волновалась.
– Лина, не хватай со стола куски!
– Миночка, я хочу есть, а тут такие ароматы!
– Наберись терпения, твой брат человек пунктуальный и
придет ровно в три.
– Ах, боже мой, Миночка, как будто ты не знаешь, что
мужики существа зависимые и несамостоятельные. Вика была пунктуальна, и Мишка
тоже, а может, эта мадам всегда опаздывает на два часа. Тогда и мой братец
начнет опаздывать.
– Не выдумывай! И вообще, ты постепенно превращаешься в
мужененавистницу.
– За что их любить? Существа второго сорта!
– Вот даже как? – засмеялась Мина Оскаровна,
маленькая, пухленькая, на удивление уютная женщина. – То-то я смотрю,
мужики у тебя не переводятся…
– Да это же так, для подзарядки…
– Для чего? – не поняла Мина Оскаровна.
– Для подзарядки. Как заряжают, к примеру, сотовый
телефон, вот и я пересплю с мужиком, вроде и подзарядилась… А больше они ни на
что не годятся.
– А любовь?
– И ты туда же! Какая там любовь? Где ты ее видела?
– Вот сегодня надеюсь увидеть. Где там твоя мать
запропастилась?
– Марафет наводит. Хочет сразить Мишкину пассию своей
молодостью.
– Что ты иронизируешь? Танюша и вправду удивительно
моложава, ей никто ее лет не дает. Не то что я. Я уже старушка, хоть бодрая
пока, слава богу, а Танюша у нас просто немолодая дама. Чувствуешь разницу?
– Немолодая дама – это я, а мама пожилая, – со
смехом уточнила Лина.
– О чем это вы тут судачите? – спросила, входя в
комнату, Татьяна Григорьевна.
– Танечка, ты выглядишь сногсшибательно!
– Да, мама, это факт! Кстати, уже без трех минут три.
Мина Оскаровна подошла к окну.
– Приехали! – возвестила она.
Дамы выбежали на балкон.
Первым из машины выскочил Мишка.
– О, ребеночек уже большой! – отметила
Лина. – А вот и мадам. Надо же, росточком не вышла, Мишке до плеча еле
достает, и то на каблуках. Раньше он любил жердей.
– Не выдумывай, Вика совсем не жердь, – напомнила
Мина Оскаровна.
Михаил Петрович сразу заметил оживление на балконе. Но не
подал виду и ничего не сказал, чтобы не пугать Марину. Роскошный букет роз
доверили нести Мишке. Марина хотела купить лилии, но Михаил Петрович настоял на
розах. «Мама всем цветам предпочитает розы». В лифте он шепнул Марине:
– Маленькая, не бойся и плюй на все с гигантской
секвойи!
К середине обеда Марина успокоилась. Татьяна Григорьевна
очень ей понравилась. Она вела себя непринужденно, была приветлива, внимательна
и весела. Мина Оскаровна излучала радушие и совершенно влюбила в себя Мишку.
Лина, правда, держалась холодновато, но вежливо, этого вполне достаточно, без
ее любви мы прекрасно обойдемся, решила Марина и окончательно успокоилась. Обед
был фантастический, Марина искренне всем восхищалась, а уж когда Мина Оскаровна
подала свой знаменитый торт, восторгу не было предела. В семь часов, сытые,
довольные, они покинули гостеприимный дом, условившись, что в следующие
выходные дамы приедут к ним на дачу на шашлыки.
– Ну вот видишь, все прошло отлично! – ликовал
Михаил Петрович. – Мама и Мина от тебя в полном восторге, не говоря уж о
Мишке! Мина просто глаз с него не сводила! Ты успокоилась?
– О да, вполне!
– Ну что вы скажете? – спросила Лина, едва гости
вышли за дверь.
– Мне она понравилась! – сразу заявила Татьяна
Григорьевна. – Она немного зажатая, но это естественно в такой ситуации,
хуже было бы, если б она вела себя, как теперь говорят, отвязанно. А мальчик
просто очаровательный.
