– И кроме тебя, никто об этом не знает?
– В том-то и беда, что знают еще два человека. И один
из них – та гадина, что мне платье залила…
– Она тебя шантажирует, что ли?
– Да нет… Но намекает, что может рассказать…
– А если расскажет, что будет?
– Это смотря кому расскажет…
– Слушай, Марик, я, конечно, не знаю, что там у тебя за
тайна, только ты расскажи о ней хоть одной живой душе, кому-нибудь, в ком ты
уверена… Севка Некрасов знает?
– Нет, – покачала головой Марина. – Я никому
никогда… как обещала…
– Так нарушь обещание, черт бы тебя побрал! Можешь мне
рассказать, я чужие секреты хранить умею, мне как врачу… Помню, в какой-то
детской книжке было сказано: врачу рассказать, все равно что в шкаф шепнуть.
Так вот считай, что я шкаф!
– Платяной! – грустно улыбнулась Марина.
– О, вот видишь, как хорошо на человека действуют разговоры
с подругами, ты уже остришь, а говорила, чувство юмора утратила! Что-то мне,
Марик, подсказывает, что мы с тобой теперь станем подругами. Так что можешь
вывалить на меня свои страшные тайны…
Марина вдруг ощутила такую острую потребность хоть с кем-то
поделиться, что уже открыла рот, но тут запищал мобильник.
– Алло!
– Маричка? Как ты там?
– Миша, наконец-то! Я уже волновалась!
– Поверишь, секунды не было даже позвонить! Но как
только, так сразу… Я смертельно соскучился. Как прошел вечер?
– Хорошо, очень хорошо, приедешь, все расскажу. Миша,
пожалуйста, приезжай скорее!
– Маленькая моя, здесь так все сложно, такие заморочки,
что, раньше чем через дней пять, не получится.
– Миша, ты мне очень нужен, очень…
– Что случилось?
– Нет, ничего, просто…
– Я звонил домой, мне что-то Мишкин голос не
понравился, у него все в порядке?
– Да-да, не волнуйся, у нас все хорошо. А Мишка просто
соскучился по тебе…
– А уж как я соскучился! Ну все, я тебя целую, мне
пора.
Марина спрятала телефон в сумку.
– Ну теперь твоя душенька довольна? – усмехнулась
Люда.
– Конечно, мне сразу легче стало, и еще… прости, Люда,
но я сейчас поняла: я только ему смогу открыть свою тайну, не обижайся.
– Да ради бога, чем меньше знаешь тайн, тем легче жить.
– И еще я хотела сказать, ну насчет того, что мы можем
быть подругами… Мне тоже так кажется…
– Марик! – умилилась Люда. – По такому случаю
надо выпить! Поехали ко мне!
– Нет, поедем ко мне! Я тебя с сыном познакомлю, с
Алюшей… И вообще…
– Годится! – с радостью согласилась Люда. – У
меня куча всяких дел, но ради такого случая я их отложу, вот только сделаю
несколько звонков. Подождешь?
– Конечно! – с жаром ответила Марина. Она была
страшно рада, что у нее наконец появилась подруга.
– Мама! – выскочил в прихожую Мишка. – Папа
звонил! Ой, здрасте!
– Ты Миша? Привет, а я Люда!
– Людмила Федоровна! – поправила Марина.
– Ни боже мой! Меня всегда дети моих друзей зовут Люда.
Договорились? – Она протянула мальчику пухлую руку.
Он секунду помедлил, потом все-таки пожал протянутую руку и
сказал:
– Привет, Люда! Это ты маме платье сшила?
– Я!
– Суперский прикид!
– Я тоже так считаю!
Мишке очень понравилась эта тетка. Он вообще в последнее
время пришел к выводу, что ему нравятся толстые тетки. Они какие-то добрые и
приятные. Например, Мина Оскаровна, та вообще клевейшая, и эта Люда тоже
симпатяга.
– А где Алюша? – спросила Марина, удивляясь, что
та еще не появилась.
– Сидора пошла искать. Я хотел с ней, но она велела
дома сидеть, папиного звонка ждать! Он тебе дозвонился?
– Да… Ты голодный?
– Нет, Алюша меня кормила.
– Тогда мы с Людой поужинаем. Ты уверен, что ничего не
хочешь?
– Мам, ты знаешь, я кого сегодня видел?
– И кого же?
– Ту тетку, которая у нас весной жила… Как ее, Нора,
что ли?
Марина похолодела:
– Где ты ее видел?
– Ты когда уехала, я пошел еще Сидора поискать, ну и на
обратном пути увидал, что она в нашем дворе на лавочке сидит.
– И что? – с замиранием сердца спросила Марина.
– Ничего. Я просто подумал, что она опять тебя ждет,
как в тот раз, ну и проскочил за машинами, чтобы она меня не видела. Не хотел с
ней разговаривать – она противная.
– Господи, час от часу не легче! Алюша ее видела?
– Я ей сказал. Мам, ну я пойду, у меня там компьютер…
Мишка убежал.
– Марик, какой парень! Просто сплошное очарование! А
кто это – Сидор?
– Кот.
– Ты расстроилась из-за этой бабы?
– Не то слово!
– А это, часом, не она знает твою роковую тайну, а?
– Она! Черт бы ее взял!
– Наплюй!
– Постараюсь. Ладно, Люда, пошли поедим, выпьем, как
собирались.
Но как бы Марина ни храбрилась, а противный, липкий страх
все равно подползал к сердцу.
– Марик, ты что, боишься, что нянька узнает твою
тайну? – шепотом спросила Люда.
– Нет, этого я как раз не боюсь… Наверное, не
боюсь, – поправилась она. – Ах, я уже сама не понимаю, чего я боюсь и
почему! В этом нет никакой логики. Слушай, Людка, я вот только сейчас
сообразила… Миша возник в моей жизни ровно в тот же день, что и Нора…
– Вот что, Марик, сядь, выпей водки, нет, не так, а
залпом, и расскажи мне все, что сочтешь нужным, и про Мишу, и про Нору, и про
тот день.
Марина рассказала Люде все с самого начала – как ездила с
Мишкой на дачу, как не хотела идти на свадьбу, как покупала ландыши, как сперва
не узнала в немолодом, импозантном мужчине того, под чьим восторженным взглядом
в день своей свадьбы подумала: позови он меня сейчас, я все брошу!
– А я ведь думала, что люблю Питера, и вообще, я хотела
выйти за него замуж, уехать… Уехать из этой страны, где я задыхалась… где, мне
казалось, я уже ничего и никого не могу любить… Наверное, это был просто юношеский
максимализм, многого я не понимала по молодости и глупости… И вот моя цель
достигнута, я вышла замуж за иностранца… причем по любви. В те годы, если
помнишь, это было модно, престижно, да и удобно, наконец. И муж мой не
отвратный карикатурный богатый старик, а молодой, всего двадцать восемь лет,
преуспевающий швейцарский бизнесмен, который во мне души не чает, так мне
казалось… И впереди – весь мир! Мои тогдашние подружки ахали, когда слышали,
что в свадебное путешествие я поеду на Канарские острова… Это теперь у нас что
Канары, что Сочи – почти один хрен…
