– Разденьтесь, – сказал доктор Геза. – Но сначала выпейте вот это.
– Сейчас, сейчас. – Археолог начал быстро раздеваться, словно боялся ослушаться. Доктор поглядел на Андрея.
Фотий ван Кун залпом выпил лекарство, поперхнулся. Поморщился, хотел что-то сказать, но не сказал. Обнаженный Фотий ван Кун оказался очень худ и весь изрисован синяками и ссадинами.
– Ну и обработали они вас, – сказал доктор. – Придется поработать.
Археолог лежал на смотровой койке. Веки его смежились, он дремал. Видно, доктор накачал его транквилизаторами.
С Андреем доктор Геза возился долго. Оказалось, что и в самом деле ладонь набита маленькими занозами. Каждую пришлось вытаскивать отдельно. Андрей был рад, что археолог заснул, он не слышал, как Андрей стонет.
* * *
К этому времени в Центре знали, что планета Пэ-У не отвечает. Знали, что молчит и «Шквал». В том, что случилось бедствие, уже никто не сомневался. В этом секторе было два корабля: «Титан» и «Вациус». Оба на плазменных двигателях, обоим следовало резко изменить курс и идти к системе, по крайней мере, несколько дней.
После короткого совещания в управлении Космофлота «Вациус» получил приказ идти к Пэ-У. В тот же вечер с орбиты у Сириуса стартовал к Пэ-У патрульный крейсер «Гром» класса «Инвинсибл». Он шел на гравитационных двигателях, но расстояние было очень велико. Он придет позже, чем «Вациус». Такова была ситуация, когда Андрей пошел спать.
* * *
Капитан «Вациуса», милостивый Йнвуке, почти двухметровый сутулый уроженец Крионы, обвел маленькими, в густых белых ресницах глазами собравшихся в салоне пассажиров и членов экипажа.
– У меня серьезное сообщение, и потому прошу всех молчать и слушать внимательно.
В салоне собралось человек шестьдесят. В основном это были соотечественники капитана, с Крионы была и вся команда. Рейс к нескольким звездным системам должен был занять около полугода. В этом секторе звезды собраны куда компактнее, чем там, на окраине витка Галактики, где расположена Солнечная система, так что космические путешествия обычны и будничны.
Капитан оправил парадную форму Космофлота, не очень удобную для него, так как крионцы предпочитают свободные мягкие одежды.
– Гравитолет «Шквал» не выходит на связь, – сказал капитан. – Он в рейсе на планете Пэ-У.
– Милостивый капитан, – поклонился, приподнимаясь, второй штурман, – а что говорит станция планеты Пэ-У?
– С планетой Пэ-У тоже нет связи, – сказал капитан, чуть кланяясь второму штурману.
– Осмелюсь не понять вашу милость, – сказал второй штурман. Он говорил то, что хотели бы сказать и другие члены экипажа, но не имели права, так как только второй штурман, он же сын капитана корабля, имел право спросить. – Как может прекратиться связь и с кораблем, и с планетой, если на них установлены совершенно автономные, галактического типа станции связи?
– Я не могу ответить на ваш вопрос, – сказал капитан. – Это вся информация, которой я располагаю.
– Однако такого не случалось.
Капитан Йнвуке мысленно отметил, что второй штурман заслужил наказание за открытое сомнение в словах своего капитана, но не сказал об этом вслух, чтобы не компрометировать второго штурмана.
– Если один корабль Космофлота попал в беду, а мы не можем предположить, что две станции случайно перестали работать, то все корабли Космофлота, которые находятся в секторе, идут к нему на помощь. Мы находимся ближе всех к планете Пэ-У.
По салону прошло движение.
– Каково отклонение от нашей цели? – спросил один из пассажиров. Он был землянином и не знал, что ему не положено задавать вопросы. Но капитан, понимая, что обстоятельства сложились исключительные, ответил ему:
– Сегодня же мы меняем курс и идем к цели на максимальной скорости, которая непереносима для некоторых пассажиров. Поэтому мы предлагаем всем пассажирам перейти на планетарный посадочный катер. Там будет тесно и не очень удобно. Катер пойдет следом. Как только мы закончим нашу миссию, мы вернемся на прежний курс и возьмем на борт планетарный катер. Общая задержка рейса составит примерно двенадцать галактических суток. В случае, если обстоятельства изменятся, то и больше.
Некоторые из пассажиров начали протестовать, так как у них были срочные дела, но с ними капитан даже не стал спорить.
– Что же вы предполагаете? – спросил настойчиво второй штурман.
– Я ничего не предполагаю, – ответил капитан. – Но планета Пэ-У относится к разряду развивающихся планет, еще не готовых к галактическому содружеству. Социальные условия там нестабильны.
Так как Криона была крайне цивилизованной планетой, гордой своим соучастием в основании Галактической лиги, капитан никогда не мог изгнать из своего голоса некоторой снисходительности к иным отсталым цивилизациям.
– Корабль и станция могли погибнуть? – спросил второй штурман.
Капитан вздохнул. Он почти ненавидел второго штурмана, который вел себя как последний пассажир.
– Но почему мы? – спросил пассажир с Земли. – Ведь есть специальные патрульные крейсеры. Это их дело, а не Космофлота.
– Космофлот никогда не оставлял в беде своих товарищей, – сказал капитан, глядя на второго штурмана. – Мы будем там на три дня раньше патрульного крейсера.
– Но ведь мы не вооружены!
– Поэтому я и приказываю всем пассажирам покинуть корабль. А также могут покинуть корабль все те члены экипажа, которые считают, что дальнейшее пребывание на корабле может представить для них опасность.
Первым улыбнулся второй штурман. Улыбнулись и остальные члены экипажа, которые принадлежали к гордой и древней расе планеты Криона.
* * *
Консул Ольсен и начальник стражи ВараЮ приехали на космодром.
Само здание почти не пострадало. Взрыв, нарушивший диспетчерскую, лишь выбил стекла и сорвал крышу.
В тени здания, еле различимые за тучей рыжей пыли и сами рыжие, сидели рядком три мрачных инженера из команды «Шквала».
Ольсен поздоровался. Они поднялись. Они уже близко познакомились с консулом за вчерашний день.
– Что-нибудь слышно? – спросил первый инженер Салиандри. Он провел ладонью по плотной курчавой шевелюре, и в рыжей шапке образовалась черная просека.
– Нет, – ответил Ольсен печально.
– Странно.
Салиандри был упрям и отказывался мириться с плохими новостями. Он последним из всего экипажа поверил в то, что двенадцать пилотов и инженеров новейшего гравитолета «Шквал» остались без работы на далекой чужой планете и даже не знают, что же случилось с их кораблем и капитаном.
С ВараЮ, начальником стражи, пилоты были знакомы. Вчера он пытался выяснить, не было ли на борту маньяка из числа экипажа, который мог бы угнать корабль. Может, он сам не верил в такую версию, но держался за нее несколько часов. Уже было известно, что исчез Пруг Брендийский, что убита ПетриА, что Андрей Брюс с капитаном позапрошлой ночью поехали на космодром. Даже был найден паровичок, на котором они приехали. Паровичок был сожжен и изрешечен картечью. Были обнаружены и следы гусениц боевой машины. Все это указывало на то, что похищение корабля – дело рук Пруга, наследника Брендийского, а начальник стражи продолжал надеяться на то, что исчезновение корабля связано лишь с галактическими делами. Сама грандиозность преступления, невероятность его, а главное – ненужность не умещались в сознании.
