Она напряглась. Так хотелось обернуться и посмотреть!
Шаги зазвучали ближе. Если он догонит ее, она снимет босоножки и побежит. Нужно выиграть время.
Или повернуться и начать отбиваться? Элоиз пыталась вспомнить, чему ее учили. Кулаком в подбородок, коленом в пах…
— Мисс Лоутон.
Она остановилась и, резко обернувшись, оказалась лицом к лицу с Джемом Норландом, испытывая одновременно облегчение и ярость.
— Черт бы вас побрал! Идиот! Как вы смеете так поступать? — У нее перехватило дыхание. — Разве вы не знаете, что нельзя поздним вечером преследовать на пустынной улице одинокую женщину?
— Я не собирался вас пугать. — Джем замедлил шаг. — Думал, вы меня видели.
— Оставьте, наконец, меня в покое. — Элоиз начала хватать ртом воздух, чувствуя, что задыхается, и испугалась еще больше.
Он подхватил ее и принялся уговаривать.
— Только дышите. Вдох и выдох. Дышите спокойно. — Его голубые глаза не отрываясь глядели ей в лицо, его воля заставляла успокоиться. — Все нормально. С вами все хорошо.
— Извините… я… я…
— Даже не пытайтесь говорить, — прервал он, — вы испуганы. Постарайтесь дышать спокойно. Вдох и выдох.
Элоиз нервно засмеялась и всхлипнула.
— Извините.
— За что? Я виноват. Мне надо было окликнуть вас раньше. Я просто не подумал.
Ее дыхание стало ровнее, и он опустил руки. Мгновение они молча глядели друг на друга. Элоиз почувствовала озноб, ее стало трясти. Джем тут же снял пиджак и накинул ей на плечи.
— Нет, я не могу…
— Холодно, — прервал он ее. — И дождь не прекращается.
Поддерживая, он повел ее дальше. Сделав несколько шагов, Элоиз остановилась.
— Чего вы хотите?
— Поговорить с вами, — просто ответил он, словно общаясь с ребенком.
Элоиз отрицательно помотала головой.
— Зачем? Вы же мне не верите.
— Но вы-то уверены в своей правоте, — спокойно ответил он.
Его пиджак давил ей на плечи. Она повернулась и пошла прочь. Джем не сказал, что верит ей.
И он хочет поговорить. Зачем? Самое главное — она сейчас не одна. Она в безопасности.
Восемь лет назад на нее попытались напасть, с тех пор она боится темноты, боится ходить одна, боится, что ее испугают.
Дождь стал сильнее.
— Вы промокнете. — Элоиз взглянула на Джема.
— Не страшно, — улыбнулся он. — Куда мы направляемся?
— Мне нужно такси.
— Вы могли бы дождаться его, не выходя на улицу.
— Я знаю. — Она шла не останавливаясь.
— Но не сделали этого, потому что там был я, — догадался он.
— Примерно так. — Элоиз искоса взглянула на Джема. Его рубашка намокла и обтягивала стройное мускулистое тело.
Отличное тело. Накачанные мускулы, как справедливо отметила Касси. Она сказала, что он весьма сексуален.
Так и есть. Сексуальный. Сильный. Безопасный.
Безопасный… Почему она подумала об этом?
Возможно, потому, что его глаза так успокаивающе смотрели на нее, когда она была в панике и никак не могла справиться с дыханием.
Элиоз поглядела на мокрые босоножки.
— Теперь со мной все в порядке.
— Я найду вам такси. — Он пресек любые возражения, а она была не в силах протестовать.
— Благодарю.
— Не за что. Я виноват, и это самое малое, что я могу для вас сделать.
Она подняла на него глаза. Очень сексуален. Но все равно, он — враг.
Он продолжает считать, что она объявила себя дочерью виконта, таковой не являясь.
— Почему вы мне не верите? — внезапно спросила Элоиз.
Он тяжело вздохнул, прежде чем ответить.
— Лоренс глубоко религиозный человек. Он почти тридцать лет был женат на своей первой жене, страдавшей тяжелым неврологическим заболеванием. У него непоколебимые взгляды на святость брака.
— Вы считаете, что моя мама солгала?
— Но в вашем свидетельстве о рождении нет имени Лоренса…
— А как оно могло там появиться? Его тогда уже не было рядом.
Джем повернулся к ней. У него был печальный взгляд, полный сострадания, словно он не хочет ее обидеть, но знает, что у него нет выбора.
— Я не могу поверить, что Лоренс способен отказаться от своего ребенка. Это не в его характере. Он бы так не поступил.
— Но вы же его не спрашивали. Разве не так? Вы не показывали ему мое письмо.
— Нет, еще нет. — Джем остановился у дверей кафе. — Не хотите кофе?
— Я хочу домой. Со мной все в порядке, вы можете уйти.
— Не подумаю. — Он откинул назад волосы. — Я замерз, промок и собираюсь доставить вас домой.
— А как же Софи Вестбрук? Разве она вас не ищет?
— Софи вернется домой с Эндрю.
— Ей это не понравится.
— С чего бы? Они знают, что я ненавижу подобные мероприятия. Я вообще не люблю Лондон. Слишком шумно. Слишком много народу.
Они стояли под фонарем, в лучах которого серебрились капли дождя.
— Я читала об этом.
— Что еще вы читали? — Он взглянул прямо ей в глаза.
Элоиз отвела взгляд и вздохнула.
— Ваш отец, Руперт Норланд, погиб, участвуя в парусных гонках, когда вам было четырнадцать лет. Ваша мать вышла замуж за виконта Пулборо полтора года спустя. Вас выгнали из школы. Вы занимаетесь дизайном и изготовлением мебели. Не женаты.
— И это все?
Она взглянула на него. Он стоял, держа руки в карманах. На лице был написан интерес.
— У вас есть сводный брат Александр, который учится в Хэрроу и наследует Колдволтхэмское аббатство. По слухам, вы были помолвлены с Бриджит Коултхард, наследницей империи Коултхарда. А с тех пор ничего особенно интересного. — Она подняла бровь. — Вы хотите, чтобы я продолжила? Я умею отыскивать информацию.
— Вижу. У меня не осталось никаких секретов, — сухо сказал он.
— А у меня?
— Тоже. Я, как и вы, умею искать.
Они замолчали. Джем взмахнул рукой, останавливая такси.
— Куда ехать?
— Хаммерсмит.
Пиджак, который он накинул ей на плечи, стал влажным. Подол вечернего платья напоминал мокрую тряпку, босоножки потеряли вид.
Но ей было все равно. Она испытывала странное чувство обреченности. Джем настроен решительно, а у нее нет сил сопротивляться.
