Я пришла в смятение. Мне хотелось его видеть.
– Надолго?
– Нет, во второй половине дня буду в городе.
– Я освобожусь не раньше семи, давай поедем на дачу к
Барсику. Ты любишь печеную картошку?
– Терпеть не могу! – Это что у них тут, мода
такая, соблазнять дам печеной картошкой?
– А шашлык? Я делаю классный шашлык!
– Нет, Рыжий, слишком много дачных радостей. Не хочу!
– У тебя что-то стряслось? Ой, прости, мне по другому
телефону звонят, минутку!
Я слышала, что он с кем-то ругается на неважном английском.
– Извини, Динь-Динь, замотался совсем. Так я к вечеру
придумаю что-нибудь и позвоню, только ты уж не выключай телефон.
– Что это за рыжий? – полюбопытствовала
Тоська. – Где взяла?
Про Рыжего можно было рассказать старой подруге. Я и
рассказала.
– То-то я гляжу, у тебя глаза мечтательные… Ну что ж,
если хороший мужик, зачем его мариновать? Слушай, у меня идея! Я давно хотела
открыть рубрику «Женщины эмиграции». Давай с тебя и начнем. Возьмем интервью,
сделаем классный снимок…
– Забудь! – отрезала я.
– Почему?
– Не желаю привлекать к себе внимания. Ты представляешь
себе, как оживятся наши пауки в банке? Зачем давать им новую пищу?
– Наплюй на них и разотри!
– Мне казалось, что я наплевала и растерла, но когда
выяснилось, что они и тут успели нагадить… Не хочу! Я, Тоська, хочу любви!
Да-да, в свои сорок два я хочу забыть о прошлом и…
– Тогда ты зря сюда приехала на встречу с прошлым.
– Нет, то прошлое я не хочу больше забывать… Я слишком
часто забывала.
– Ты сама себе противоречишь!
– Да! Вероятно! Но… Ах, мне хорошо сейчас…
– Из-за Рыжего?
– И из-за него в частности, я сама не понимаю, что со
мной… Хочется пуститься во все тяжкие, понимаешь?
– Да, прекрасно понимаю, вот и пустись, а для начала
дай мне интервью. Ты же вроде говорила, что твоя паучья команда вся очень из
себя возвышенная, так они мой журнал и в руки не возьмут.
– Он у тебя сильно желтый?
– Не сказала бы, но не без того, конечно. Надо же
продавать товар. Ну, как ты нашла моих стариков?
– Потрясающе!
– Мама жаловалась на Марусю?
– Слегка.
– Милые бранятся – только тешатся… Динка, да что с
тобой, ты какая-то возбужденная, такое впечатление, что тебе фитиль вставили…
Это Рыжий тебя так возбудил?
– Нет, дело не в нем, просто тут столько всего…
Мобильник опять запел.
– Еще кавалер? – рассмеялась Тоська.
– Не знаю, номер незнакомый.
На секунду я понадеялась, что звонит Костя, но нет…
– Дина Юрьевна? – спросил молодой женский голос.
– Да.
– Дина Юрьевна, это говорит Нелли, ваша сестра!
– Нелли? Как хорошо, а я как раз собиралась с тобой
связаться, ты умница, что позвонила! Нам надо встретиться!
– Я тоже так думаю! – с явным облегчением сказала
она. – Я не была уверена… как вы отнесетесь…
– Прекрасно, прекрасно я отнеслась! Когда и где
встретимся? Вечер у меня занят, может, днем? Давай пообедаем где-нибудь в
хорошем ресторане, я тебя приглашаю…
– Ну давайте!
– Ты знаешь Дом литераторов?
– Да. Но это дорогой ресторан.
– Ничего, осилю, мне он, кроме всего прочего, дорог как
память.
– Мне тоже, – засмеялась она.
– Тогда в три, на улице Воровского у входа.
– На Поварской! – поправила меня младшая
сестра. – Но мы узнаем друг друга?
– Конечно, я уже слышала, что ты писаная красавица!
– А я видела ваши фотографии в детстве…
– Ну все, до встречи, сестренка!
– Да, соскучиться тебе тут не дают! – покачала
головой Тося.
– И не говори! Слушай, ты когда в Москву поедешь? Мне
же надо на встречу с сестрой явиться в полном блеске, сама понимаешь.
– Она красивая, я ее видела несколько раз на всяких
тусовках… С тобой ни малейшего сходства. Ты шатенка, она блондинка, ты невысокая,
она верста коломенская.
– Ну уж и верста! – оскорбилась я за незнакомую
единокровную сестру.
– Метр восемьдесят, это, по-твоему, не верста?
– А ты что, мерила?
– Может, и метр восемьдесят три! Но хороша! Очень
современная девка.
– А ее фамилия тоже Шадрина?
– Нет, она носит фамилию матери, Бурмистрова.
– Да? Здорово же ей папочка насолил, по-видимому… Мне
когда-то даже в голову не пришло сменить фамилию.
– Ну, милая, нынешним такое в голову взбредает, что нам
и не снилось. Ну что, думаю, минут через двадцать поедем. Пошли, попрощаемся со
стариками…
– Они не обидятся, что мы так скоро?
– Нет, у них тут своя жизнь. Они были рады тебя
повидать, но…
В самом деле, Мария Анатольевна и Николай Анисимович с
пониманием отнеслись к нашему отъезду, но взяли с меня слово, что я обязательно
приеду к ним обедать на днях и возьму рябиновую настойку для Треера.
– Хорошо у них тут, правда? – спросила Тоська,
когда мы выехали на шоссе. – Но больше двух часов я не выдерживаю, слишком
хорошо для меня… Мне надо вариться в каком-то вонючем борще до полного
изнеможения, тогда я как-то могу существовать. Покой мне противопоказан. И судя
по выражению твоего лица, тебе тоже.
– Да вообще-то нет, я как раз в последнее время живу
очень спокойно…
– Ага, оно и видно, в тюрьме сидишь за хулиганство.
– Брось, это ерунда. Но тут меня и вправду затянуло в
водоворот и крутит, и крутит, а мне почему-то нравится…
Глава 9
Одного поля ягоды
Я увидела ее издали и сразу узнала. Высокая блондинка с
немыслимой длины и красоты ногами стояла у входа в ресторан, нетерпеливо
помахивая крохотной сумочкой на длинной цепочке. И озиралась по сторонам. Я
прибавила шаг и помахала ей. Она сорвалась с места и в три прыжка оказалась
рядом.
– Дина Юрьевна? – выдохнула она.
– Какая я тебе Юрьевна? Просто Дина. Ну, здравствуй,
давай поцелуемся, что ли?
– Какая вы… – удивленно проговорила она, когда мы
троекратно расцеловались.
