– Помню, я их надела, так себе понравилась… И Андрей,
когда меня увидел в них, сказал: «Ого, какая женщина будет, с ума сойти!» Мне
было четырнадцать, и его слова запали в душу, а в шестнадцать у нас начался
роман…
– Все-таки он был сволочь, кобель проклятый.
– Папа, оказывается, знал…
– Надо думать!
– А у Кости роман с двадцатилетней.
– Милая моя, сравнила тоже! Шестнадцатилетняя девочка
двадцать с лишним лет назад и двадцатилетние нынешние оторвы! К тому же Андрей
был другом отца, ты, можно сказать, выросла на его глазах… Слушай, я поняла,
почему ресторан называется «Сыр»!
– И почему?
– Посмотри на стены, на потолок, мы же как будто сидим
внутри сыра, видишь, все желтое и дырки?
После обеда мы пошли пешком ко мне на Сретенку, Мура хотела
во что бы то ни стало видеть, в чем я пойду на «модную тусовку».
– Это, конечно, стильно и, наверное, недешево
стоит, – покачала она головой при виде темно-коричневого с бронзовым
отливом шифонового платья, – но ты ж еще не старая, может, что-то поярче
было бы лучше или хотя бы посветлее…
– Нет, это мое любимое платье, мне в нем удобно.
– Дорогое?
– Не спрашивай!
Это платье я купила в прошлом году в Нью-Йорке на Пятой
авеню, когда мне предстояло пойти на торжественный прием в голландском
посольстве. И как-то сразу полюбила его.
– Да, классная вещь… Вот я, если честно, никогда не
умела одеваться, – вздохнула Мура. – Ты еще девчонкой иногда мне
говорила: «Мура, зачем столько оборок?» или «Эти пуговицы сюда не подходят!»
– Помнишь, тебе кто-то достал дивное черное платье…
– Какое? Ах то, рубашкой, да? С английским воротничком?
– Именно, так ты ничего лучше не придумала, как на него
блестки нашить! – смеялась я.
– Ну что делать, любила я все броское, яркое… А теперь
нет, теперь я одеваюсь скромно и достойно, но это не моя заслуга, а Майки! Она
не дает мне ничего покупать без нее, такая диктаторша…
Она посидела еще часок и стала собираться.
– Поеду, пора и честь знать. А ты поспи, ты ж не
выспалась и эту ночь тоже вряд ли спать будешь, – она лукаво мне
подмигнула. – Дай тебе Бог счастья, ты заслужила! Когда будет минутка,
позвони, расскажи, что и как, а то я умру от любопытства.
Глава 12
Однокашники
Я и в самом деле попыталась заснуть, но ничего не
получилось. Меня не покидало лихорадочное возбуждение. В девять я была готова и
сидела как на иголках. То и дело подбегала к зеркалу, проверяла, все ли в
порядке. После того, что у нас было с Костей, первый взгляд через несколько
дней очень важен. На часах уже половина десятого, а он все не звонит. Забыл?
Нет, не может быть. Застрял в пробке? Но в этот час пробок почти нет, и есть
телефон, хотя он что-то говорил про утонувший в болоте мобильник… А может, его
перехватила юная Злата? Я вдруг поняла, что почти ненавижу ее. Без четверти я
уже металась по квартире как ненормальная. Такого со мной давно не было, ой как
давно! Даже и не помню, когда. Питер во время нашего романа никогда не
заставлял меня ждать… Он всегда был точен. Но там Европа, а здесь Россия. Хотя
в Пахру он приехал вовремя. Так то было еще до того, как… А теперь цель
достигнута, можно и не торопиться… А вот Рыжий ни разу не опоздал. Впрочем,
чему удивляться, у него военная выучка, а тут богема…
Костя позвонил без пяти десять.
– Шадрина, извини, опоздал немного, ты готова? Тогда
спускайся, я тут у ворот жду! И поторопись, будь добра!
Я не стала докладывать ему, что готова давным-давно. И
поспешила вниз, хотя мне уже не хотелось никуда ехать.
Он стоял возле своего «лендровера» в светлом костюме с белой
рубашкой, правда, без галстука и был так хорош, что дух захватывало. Но при
виде меня на его лице отразилось почти детское изумление.
– Шадрина, охренеть!
– Иванишин, у тебя есть другие слова?
– Не-а! У меня вообще нет слов! Садись, поехали, мы уже
опаздываем.
– А куда мы, собственно, едем, Костя?
– На тусовку.
– По случаю чего?
– Юбилей одного мецената, сама понимаешь, игнорировать
такие мероприятия нельзя. Но нам достаточно будет пробыть там час. Я скучал,
Шадрина. А ты?
– Мне некогда было скучать, я тут кручусь как белка в
колесе.
– Надеюсь, не с мужиками?
– Надейся!
– Шадрина, что ты себе позволяешь?
– А что, со звездами твоего ранга нельзя так
разговаривать? Прости, не знала. Опыт уж очень маленький общения со столь
важными персонами.
– Зря иронизируешь, между прочим! Вот сейчас приедем,
увидишь… Ну это все глупости! Ты небось думаешь, какая сволочь, даже не
поцеловал меня после того, что было… Думаешь?
– Ну, вообще мелькала такая мысль.
– Я боюсь, Шадрина!
– Чего ты боишься?
– Ох, многого! – притворно вздохнул он. – И
прическу испортить…
– Свою?
– Твою, дуреха! И платье помять, а главное, боюсь, что
просто не поеду уже никуда. Но зато после тусовки!
– Звучит многообещающе!
– Уж будь уверена!
И хотя разговор был шутливый, я все равно завелась. Я опять
попала в сети его обаяния и обо всем забыла.
– Слушай, мы что, за город едем?
– Ну да! В загородный ресторан!
Первым, кого я увидела в толпе гостей в огромном зале, был…
мой отец. Его красивая седая голова возвышалась над толпой. У меня сразу упало
настроение, а почему, сама не знаю.
– Шадрина, выше нос! Я с тобой! – шепнул Костя,
тоже заметив отца.
К Косте сразу кинулась девица с двумя фотоаппаратами.
– Господин Иванишин, кто ваша спутница?
– Без комментариев! – бросил Костя. –
Шадрина, ты производишь фурор!
– Ерунда, фурор производишь ты! И зря ты не сказал, кто
я. Сейчас выяснятся родственные связи…
– О, Динь-Динь! – прогремел рядом голос
отца. – Добрый вечер, молодой человек! Ариша, иди сюда! Вот, познакомься,
это твой любимый артист! Привет, Динь-Динь!
Ариша почему-то поджала губки, рассеянно кивнула мне и
протянула Косте наманикюренную руку для поцелуя.
Он весьма галантно приложился к ручке, извинился и, крепко
держа меня под руку, стал протискиваться в глубь зала. Я только успела
заметить, что давешняя девица с фотоаппаратами подбежала к отцу и стала его о
чем-то расспрашивать. Забавно! Меня с кем-то знакомили, поили шампанским, и я
кожей чувствовала жгучую зависть присутствующих женщин, потому что Костя от
меня не отходил ни на шаг. Ощущение хоть и не слишком приятное, но зато
лестное! И я действительно впервые с момента приезда в Москву чувствовала себя
здесь иностранкой. Мне было в новинку подобное сборище. Это так далеко от всего
стиля моей теперешней жизни, да, впрочем, я никогда не была светской дамой. А
если и случалось попасть на прием, то уж в центре внимания я никогда не
оказывалась. Мне это не нравилось, но Костя, похоже, был в своей стихии.
