Она примчалась очень быстро, ослепительно красивая и
какая-то уже родная. Мы нежно обнялись и расцеловались.
– А квартирка будь здоров, для холостой жизни самое
оно! – восторгалась Нелли, заглядывая во все уголки.
– Экзамен как сдала? – вспомнила я.
– Что значит препод! Сразу про экзамены! Сдала, сдала,
на четверку! Нормалек! Слушай, а ты газеты видела?
– Нет, и не хочу! А ты читаешь желтую прессу?
– Вообще-то крайне редко! Но тут Златка примчалась вся
в слезах, она отслеживает своего кумира…
– И ты поспешила ей сообщить, что это твоя сестра?
– Да с какого перепугу? Но она и сама все поняла! Там
же сказано, что таинственная Дина оказалась старшей дочерью известного
художника Юрия Шадрина. Как дважды два четыре! Я только не сказала Златке, что
мы с тобой уже встретились и даже подружились, мы же подружились?
– Несомненно.
– Ну и что теперь будет? Рыжего побоку? Замуж за
Иванишина пойдешь?
– Глупости, мы просто школьные друзья!
– Да ладно тебе, Дин, там же ясно сказано: «Несмотря на
то, что Иванишин был пьян, он весьма уверенно вел свой «лендровер», увозя даму
сердца в неизвестном направлении. Впрочем, неизвестным оно останется лишь для
читателей, ибо наш корреспондент прекрасно знает, где этот «лендровер» простоял
до половины десятого утра!»
– Что, так и написано?
– Слово в слово. У меня память фотографическая.
– Черт знает что!
– Гордись, сестричка! Какого шуму наделала в твоем-то
возрасте! Ты лучше скажи, за что он того мужика побил?
– Он не бил его, просто швырнул в бассейн.
– Он вообще нервный товарищ! Сколько уж раз драки
устраивал… Но сейчас ему нервы еще попортят. Златка рвет и мечет! Собирается
устроить скандал!
Я молча пожала плечами. Мне совсем не понравилось, что уже
вся Москва знает о нашем романе. Да, история… Надеюсь, хоть Рыжий не читает
желтую прессу!
В результате мы весь вечер гуляли по Москве, болтая обо всем
на свете, и чем больше я узнавала свою младшую сестру, тем больше она мне
нравилась. В результате я добралась до дому еле живая и сразу уснула мертвым
сном. Однако сон оказался не таким уж мертвым, и мне приснился любимейший торт
моего детства. Он назывался «Идеал». С виду совершенно неинтересный –
присыпанный сахарной пудрой и с какой-то геометрической фигуркой в одном углу.
Фигурка была жесткая и невкусная. Зато сам торт! Вот уж воистину идеал! Толстые
вафли, прослоенные шоколадным кремом. От крема вафли слегка размягчались и…
Мечта! Вот этот торт мне и приснился! Только он был огромный, куда больше
реального. И я знала во сне, что мне предстоит его съесть. С одной стороны, у
меня текли слюнки, но с другой – я понимала, что если съем его весь, то никогда
уже не смогу смотреть на сладкое, а это будет жалко… Но выхода, очевидно, нет,
и надо браться за торт… Не хочу! При таких условиях не желаю, не буду! А торт
все разрастался, он уже надвигался на меня, грозя просто похоронить меня под
своей громадой. Я проснулась в ужасе. Что бы это значило? Наверное, Додька
прав, и мне надо просто уехать! И все решится само собой. А что, собственно,
решится? Ровным счетом ничего! Решить могу только я сама! Легко сказать… Решить
– значит выбрать… А сбежать – малодушно и глупо. Сбежать и сдохнуть с тоски в
этом клятом Маасмехелене? Только в состоянии глубочайшего отчаяния можно было
поселиться в этой дыре, хотя с виду она вполне симпатичная, эта дыра… Да и вся моя
одинокая жизнь с момента отъезда из Москвы – не моя! Она была всякой, в ней
были взлеты и падения, горе и радости, но жизнь была – не моя! А я хочу жить
своей жизнью, мне еще не поздно! И судьба подкидывает мне шанс. Но выбрать я не
могу! Вот пусть судьба сама и распорядится.
Я побрела на кухню, открыла холодильник. Пусто. Вчера я так
и не удосужилась купить продукты. На часах еще нет семи. Осуществлю-ка я свою
идею, посетившую меня в первый день, – съезжу на Рижский рынок, там рядом,
говорят, круглосуточный супермаркет. Заодно куплю цветов, чтобы в квартире было
уютно, когда приедет Рыжий… Или Костя придет… Тьфу! Вот напасть!
Я выпила кофе с сухим ошметком сыра, оделась и вышла на
улицу. Погода была неважная, сыпал мелкий дождик, и я решила поехать на метро.
В метро было душно. Помню, в детстве в метро, наоборот, было прохладно… Или это
аберрация памяти? На Рижской ничего не узнать, кроме здания Рижского вокзала.
Новая эстакада, универмаг, супермаркет… Начну с супермаркета. Внизу в рыбном
отделе чего только нет… Я купила семги и тут же вспомнила, как маленькой
девочкой мы с отцом зашли в рыбный магазин на улице Горького, где стояла
громадная очередь. За семгой. Это был какой-то праздник, вернее, какая-то
годовщина, дата, и по этому случаю «выкинули» семгу. Отец тогда был красив и
молод. Он выбрал в очереди стареющую даму, подошел к ней и спросил, обращаясь к
очереди: «Простите, кажется, я занимал вот за этой интересной дамой?» Она
вспыхнула и быстро сказала: «Вы занимали передо мной!» И пропустила его. Дама всячески
заигрывала со мной, папа был очаровательно любезен, и в результате мы купили
килограмм вожделенной семги. А я в этой очереди узнала многих знаменитостей:
диктора телевидения, эстрадную певицу и старую актрису МХАТа, которая погладила
меня по голове и сказала со вздохом: «Бедная девочка, твоим детям семги уже не
видать как своих ушей!» А как отец гордился, что мы с ним добытчики!
Выйдя из магазина, я растерялась. Где же рынок? Очевидно,
вон там. Точно! Я не помнила, таким он был раньше или нет? Провал в памяти.
Хорошо помнила только Тишинский, Палашевский и Центральный, а Рижский – нет. Но
мне понравилось тут. Я сразу устремилась к мясному прилавку, высматривая парную
телятину, как вдруг какая-то женщина выронила сумку, из которой посыпались
помидоры. В руках у женщины были еще пакеты и хозяйственная сумка, она
заметалась, куда бы их поставить. Я инстинктивно нагнулась и стала собирать
помидоры.
– Ой, спасибо, ну что вы, не надо, – бормотала
женщина, и в какой-то момент мы с ней чуть не столкнулись лбами.
– Дина? – ахнула она.
Я всмотрелась в нее, что-то страшно знакомое…
– Не узнаешь? Я Надя Коваль, помнишь меня?
– Надька!
Мы обнялись, потом собрали помидоры и отошли к пустующему
прилавку.
– Господи, Динка, какая ты стала!
– Только не говори, что я иностранка!
– Да нет, просто совсем другая, худая очень, раньше ты
полнее была. А я наоборот! Ну до чего ж я рада тебя видеть! Все хотела тебе
позвонить. Костя сказал, что ты здесь! А ты чего в такую рань на рынок
приперлась?
– Да в доме ничего нет! Говорят, у тебя три сына?
– Костя сказал?
– Костя и Тоська. Ну как ты живешь?
– Ай, разве это жизнь? Кручусь как белка в колесе,
по-хорошему бы надо бросить работу, все-таки трое парней, не шутка, но не могу,
без театра жизни мне нет, я все три раза в декрет в последний момент уходила и
просто с тоски пропадала, пока на работу не выйду! Хоть это и гадюшник, но без
него уже не могу.
