Скамейка на могиле его матери была побольше, мы сели рядом.
– Ты чувствуешь свою вину, Рыжий?
– Нет, просто очень больно… У него осталась жена, двое
детей и больная мать…
– Но ты ведь им помог, правда?
– Ну, чем смог…
– А я могу чем-то помочь?
– Им? Нет.
– А тебе?
– Ну если только напьешься со мной в зюзю… –
грустно улыбнулся он.
– Тебе обязательно напиться в зюзю?
– Да, Динь-Динь, ты уж прости, такое дело… Ну так как
насчет напиться вместе?
– Сегодня не выйдет. Ты на машине, Рыжий?
– Да, тебя куда-нибудь подбросить?
– До первого попавшегося супермаркета… – Я
объяснила ему свою задачу.
– Хорошо. Хочешь, отвезу в Рамстор на Шереметьевской,
мне по дороге…
– По дороге в зюзю?
– Нет, пока на работу. А зюзя уж потом.
Но он продолжал сидеть, глядя в одну точку и сцепив на
коленях свои громадные лапы. Мне было его так жалко, что комок стоял в горле.
– Рыжий, не мучайся… Скажи, ты почему без цветов? На
могилу надо цветы…
– Что? Прости, я не расслышал.
– Нет, ничего.
Я достала из банки четыре розы и положила на могилу его
матери.
– Ладно, Рыжий, ты тут посиди один, я пойду.
– Спасибо, Динь-Динь…
Я быстро полила траву, вернула лейку и пошла к выходу.
Бедняга Рыжий… Но, видно, я ему не больно-то нужна. Он умеет справляться в
одиночку со своими бедами, я ему только мешаю. В глубине души я надеялась, что
он меня догонит. Но нет.
Поймать машину у монастыря не удалось, и я пошла пешком на
Ленинский. Запел мобильник.
– Шадрина, ты где сейчас?
– На Ленинском.
– В каком месте? – Голос Кости звучал весьма
взволнованно.
– Улица Стасовой, а что?
– Надо срочно повидаться!
– Случилось что-то?
– Да!
– Судя по ликующим ноткам, что-то хорошее?
– Наверное… Во всяком случае, весьма знаменательное! И
первой я хочу рассказать тебе! Могу подъехать за тобой минут через двадцать.
Тебе там есть куда деться на двадцать минут?
– Найду! Тут напротив магазин ковров, я буду возле
него.
– Договорились. Целую!
У одного горе, у другого радость… А Рыжий так и не спросил,
что я решила… Ему не до того, вполне понятно. Более того, в этом есть известная
деликатность. Он не хочет ставить меня в такое положение, когда пришлось бы
отказать человеку и без того убитому горем… Или он об этом и не вспомнил? А вот
Костя в своей радости сразу кинулся ко мне. Нет, так можно совсем рехнуться. И
я решительно пошла через дорогу к магазину ковров. Заглянула туда. Выбор
большой. А в моем детстве на ковры была запись… В нашей семье к этой теме
относились иронически, а вот соседка Валя, помню, ездила «отмечаться» в
очередь. Мама ее спрашивала: «Валюша, ну неужели тебе жизненно необходим
ковер?» На что та отвечала: «А как же? У других небось есть, а я чем хуже?»
Один ковер привлек мое внимание, китайский, шелковый, он очень подошел бы к
моей гостиной, давно думала, что там надо постелить ковер… И стоит сравнительно
недорого, может, купить? Но я же не хочу больше жить в Маасмехелене! Да ерунда
все это, мимолетные страсти… Перевозбуждение примитивной личности, игра
гормонов, не более того. Не стоит из-за этого ломать жизнь. Разве можно
кидаться в омут с головой из-за совершенно незнакомого человека… Или даже двух?
Костя ведь тоже, в сущности, незнакомый, хоть я и знаю его с первого класса.
Вот куплю сейчас этот ковер и… И это будет мое решение задачки с двумя неизвестными.
Дом, садик, коты, Тузик и Додик. Мой удел.
Но тут к магазину подкатил знакомый «лендровер». Костя
выскочил из машины, но я бы его не узнала. На голове какая-то идиотская
панамка, низко надвинутая на лоб, и темные очки вдобавок. Маскируется! Я вышла
на улицу.
– Ну конечно, где искать бабу? В магазине! Привет!
– Привет!
– Садись, поедем!
– Куда?
– Тут рядом есть одно местечко, жрать хочу смертельно!
И там тихо. Ты пиво пьешь?
– Могу иногда.
– Отлично! Времени очень мало, а там можно быстро
перекусить. Официант знакомый!
Ресторанчик назывался «Пивнушка». И там в этот час никого не
было. Мы сели за деревянный, без скатерти столик.
– Что будешь есть?
– Что-нибудь легкое.
– Глупости, Шадрина! Хочешь нюрнбергские колбаски?
Очень вкусно с пивом.
– Давай! Только сними ради бога эту панамку, ты же
сидишь спиной к залу, тебя никто не узнает!
Он засмеялся и снял панамку.
– И очки сними!
– Слушаюсь, моя госпожа!
– А теперь выкладывай, я же вижу, тебя распирает…
– Это правда, распирает! Шадрина, я сегодня получил
такое предложение!
– В Голливуд, что ли?
– А ты откуда знаешь? – поразился он.
– Просто подумала, что другое могло бы тебя так
воодушевить?!
– А почему столько иронии?
– Да бог с тобой, Костя! Я рада, если тебя это радует,
но пока русские не делают погоды в Голливуде.
– А ты знаешь, кто меня пригласил? И на какую роль?
– Нет, откуда? Но, наверное, кто-то знаменитый…
Он назвал имя испанского режиссера, который сейчас гремел по
всему миру.
– Его позвали в Голливуд, а он позвал меня, более того,
поставил непременным условием мое участие в проекте… Роль фантастическая! И
гонорар по нашим понятиям тоже фантастический…
– Словом, открываются фантастические перспективы? Я
рада за тебя, правда, рада!
– Это благодаря тебе! Ты принесла удачу! Я когда увидел
тебя, понял – сбудется!
– Ты тогда уже знал об этом проекте?
– Конечно, Фернандо давно со мной связался, но ему надо
было убедить руководство студии, что оказалось нелегко. Шадрина, это такой
шанс!
– Ну еще бы!
Вот и этот уже забыл обо мне, хоть и говорит со мною. Нет,
Кукс, Мойша, Тузик и Додик!
– Шадрина, а ты будешь меня ждать?
– Ждать? Ты что, в ссылку собрался?
Он счастливо рассмеялся:
– Нет, но жизни ведь не будет никакой, подготовительный
период, съемки… Ну, сама понимаешь! У меня же и тут есть дела, я не могу все
бросить, придется летать через океан…
