— Насколько крупный?
— Величиной с человека и больше.
— Понятно.
— Придется рассчитывать только на свои глаза, нос и уши. Вперед!
Долианцы побежали легкой трусцой. Несмотря на то что Макс чувствовал себя разбитым и уставшим, ему пришлось двигаться наравне с ними. Когда он начинал отставать, его подталкивали в спину, и приходилось ускоряться. Хорошо, что в лесу темп замедлился из-за поваленных деревьев и бурно растущего кустарника.
Здесь наемники разбежались в разные стороны, и с Лисом остался только Грэг, который двигался легким, стелящимся шагом, внимательно глядя себе под ноги.
— Животные здесь есть. Видишь, вор? — Он показал на огромный, глубоко вдавленный во влажную черную землю след, оставленный неизвестно кем. — Хорошая зверюга. Такую бы поймать — и ничего больше не надо. А он ведь где-то рядом…
Макс шел, едва переставляя ноги, ему было все равно, на кого охотятся наемники и удастся ли им что-то поймать. В голове кружился яркий серебристый свет и звучал беззвучный грохот.
— Черт! Помоги!..
Лис повернулся к долианцу и увидел, как на того из высокого кустарника с сине-зеленой блестящей листвой выскочил огромный зверь и повалил наемника на землю. Шкура хищника была гладкой и черной, без единого волоска, и Грэг никак не мог ухватить его, так как руки скользили по влажной коже. Острые когти на лапах хищника были длиной сантиметров десять, они могли распороть любую плоть, да и клыки, едва умещающиеся в огромной пасти, не меньше. Желтые глаза величиной почти с кулак смотрели яростно, изо рта капала слюна.
Если бы зверь напал на Макса, жить ему бы осталось одно мгновение, но тот выбрал Грэга и тем самым сделал большую ошибку.
Огромная физическая сила позволяла долианцу удерживать массивную тушу весом не менее трехсот килограммов на расстоянии вытянутой руки, не давать когтям и клыкам дотянуться до тела. Но наемник понемногу слабел, и в любой момент все могло измениться. Парализатор Грэг выронил, когда зверь опрокинул его на землю, теперь оружие лежало в паре шагов от Макса в высокой траве.
Лис какое-то время стоял и раздумывал, потом, грустно усмехнувшись, поднял парализатор и выстрелил в зверя, стараясь не задеть наемника. Хищник вздрогнул, гневно зарычал и обернулся к Максу; пришлось всадить в него всю обойму, прежде чем зверь обмяк и долианец сумел сбросить его с себя, тяжело дыша.
— Почему медлил, парень? — спросил он, отдышавшись. — Я уже решил, что ко мне смерть пришла…
— Выбирал, на чьей я стороне. — Макс тяжело опустился на толстый слой мха. Адреналин уходил, и к нему вновь возвращались усталость и слабость. — Поверь, для меня это было непростым решением.
— Да уж, понимаю тебя. — Грэг встал, вытащил коммуникатор и объявил общий сбор. — Из простого любопытства: почему выбрал мою сторону?
— Оказалось, что люди мне дороже зверей. — Лис отдал Грэгу парализатор, тот выщелкнул обойму, посмотрел и уважительно похлопал по гладкой шкуре зверя. — Крепкий гад, двадцати зарядов едва хватило.
Кусты раздвинулись, со всех сторон показались долианцы, быстро замотав зверя в сети, они положили его на спину самому здоровому из них, тот крякнул, приняв вес, и зашагал вперед.
Группа вышла из леса и поднялась по узкой тропинке, петляющей среди огромных камней. Тут силы окончательно покинули Лиса, он зашатался, потом опустился на мох. Грэг что-то гневно ему говорил, но Максу на это было плевать, он уже не мог двигаться, так как в голове сияло пятно серебристого света, и оно медленно, но верно убивало его. Один из наемников забросил его себе на плечи и понес.
Грета уже ждала их возле флаера, нетерпеливо постукивая подобранной веткой по сапогам. Ее лицо смягчилось, когда она увидела зверя, но тут же помрачнело, заметив Лиса, безвольно повисшего на плече долианца.
— Как вы посмели взять его на охоту?! Вы же знали, что он нужен мне живым!
— Он не пострадал, — ответил Грэг. — Просто на обратном пути упал на землю и сказал, что у него не осталось сил.
— Надо было дать ему отдохнуть, впрочем… ему бы это не помогло. — Колдунья подошла ближе и взяла голову Макса в свои руки.
— Я тоже думал, что воры умеют держать удар, — усмехнулся Грэг. — Оказывается, нет.
— Ладно, это не меняет наших планов, но теперь мне некому ассистировать, придется все делать самой. Грэг, нужно, чтобы зверя отнесли к алтарю во второй зал. Развязывать не надо. Да… и вора тоже отнесите туда же.
— Вы и его принесете в жертву? Хорошая мысль!
— Нет, пока он мне нужен.
— Зачем тогда его туда тащить?
— Хочу вернуть ему силу.
— Госпожа… — Грэг замялся. — Мы сделаем все, что вы скажете, но я и мои братья знаем, что происходит, когда разные твари выходят из тьмы. Мы не боимся смерти, но умереть от чужой магии нам бы не хотелось, и без того нашим душам будет непросто добираться до родной планеты.
— В самой процедуре вы мне не нужны. Отнесете тела, положите на алтарь и тут же уйдете.
— Это в наших силах.
Долианцы подняли Макса, который все слышал, но не мог пошевелиться, ему даже дышать было трудно. Страха не было, перед глазами стали появляться картинки из прошлого, и он понял, что умирает. Не зря же говорят, что перед смертью человек подводит итоги, поэтому видит свою жизнь.
Вот он, семилетний мальчишка, с гордостью отдает Хрусту первое вытащенное из чужого кармана портмоне, а старый вор ругает его за то, что не сумел это сделать незаметно и прохожий погнался за ним. Догнать не смог, потому что в своем районе Макс знал все лазейки и проходы, но Хруст все равно остался недоволен и отвесил ему подзатыльник, а потом накормил в небольшом ресторане, позволив выбрать все, что ему захочется. Тогда Макс взял себе огромный кусок мяса с овощами, и это было лучшей едой, когда-либо им съеденной.
Следующим воспоминанием стал публичный дом, куда Хруст отвел Макса, когда ему исполнилось пятнадцать лет. Опытная проститутка быстро лишила его девственности, а заодно и иллюзий, которые уже начали зарождаться в нем.
— Какая любовь? — спросила она с усмешкой, закуривая сигарету. — О чем ты? Все сводится к простым естественным телодвижениям, таким же, как у зверей. Поверь, все всегда заканчивается этим. Если тебе тоскливо, растет томление в груди, знай: тебе просто нужна женщина. Приходи, и я быстро избавлю тебя от всей этой чепухи. Запомни, постоянным клиентам у нас скидка!..
Почему-то все остальные события не отпечатались в памяти или, может быть, перед лицом смерти оказались неважными?..
«Жил скверно и умираю дурно», — грустно подумал Макс.
Эти слова он однажды услышал от убийцы как раз перед тем, как того повесили на площади. Была в них своя неприятная правда. Но разве человек управляет своей судьбой? Она записана на небесах, а он только следует ее знакам. Вся жизнь Макса была предопределена с того момента, как исчезли неизвестно куда его родители, а он оказался на улице. С того момента он мог только наблюдать за тем, что происходило, а возможностей изменить что-либо у него не было, как нет и сейчас. Он снова умирает, на этот раз на чужой, незнакомой планете, в каком-то дурацком храме…
