– Выбирай, – сказал Тревельян Найту. – Куда нам нужно попасть? Может быть, на остров, где тебя упаковали в стасис?
– Остров Тарил, там одно из укрытий моего суонча, – произнес юноша, глядя на Регистратора. – Скажи, властитель со звезд, сейчас я там, на острове? Я сплю в стасисном поле либо готовлюсь уйти из жизни? Я еще существую или… или уже мертв?
– Вы не мертвы, но уже четыре дня находитесь в стасисе, и камера, куда вас поместили, запечатана, – спокойно молвил Хийар Ирт. – Это наиболее подходящий момент для перемещения. Мы выбрали его вместе с досточтимым консулом. Не тревожьтесь, удвоения личности не случится.
– Но я уже на Тариле… – со страхом шепнул Найт, бледнея до мраморной белизны. – Можно выбрать что-то другое, город, где есть наши убежища, Гархав, Сайнет или Алкадду… лучше Сайнет, там Ялонг Ракасса, наш старший…
– Тебе виднее, – заметил Тревельян. – Напомню, мне нужно переслать координаты хранилищ симхалла, а после… после пообщаться с твоими старшими – так, на всякий случай. Хорошо бы попасть туда, где мы займемся нашими делами в покое и безопасности.
– Сайнет, – решившись, произнес юноша и ткнул пальцем в изображение планеты. – Здесь, консул Трев, недалеко от экватора, на берегу залива… Сайнет!
Сфера, висевшая над запястьем Ивара, исчезла, сменившись более подробной картой побережья. Залив был похож на трехпалую кисть; вероятно, здесь в море впадала река, но сканеры археологов не нашли ее русла под льдами.
– Укажи точнее, – распорядился Тревельян. – Так достаточно, Регистратор?
– Да. – Хийар Ирт сложил руки на груди. – Для возвращения вам нужно только пожелать… вам, консул, не вашему спутнику. Вы это умеете – ментальный импульс, и вы окажетесь здесь спустя секунду после старта.
– А в прошлом? Сколько времени может пройти в прошлом?
– Сколько угодно. – По лицу Регистратора скользнула улыбка. – Но прошу вас, консул, не оставайтесь там на всю жизнь. Вы нужны здесь.
Внезапно узоры мозаичного пола расплылись, цвета – желтый, зеленый, коричневый – перемешались, словно безумный художник водил по мозаике огромной мокрой кистью. Кисть двигалась все быстрее и быстрее, заставляя узоры вращаться, превращая пол в серую воронку гигантского мальстрема, и Тревельян – совсем крохотный, меньше мошки, меньше песчинки – закружился, подхваченный водоворотом. На миг у него перехватило дыхание, он услышал чей-то стон, потянулся к Найту, бывшему где-то близко, совсем рядом, и обхватил его за плечи. Теперь они кружились вместе и падали, падали в бездонную воронку, падали бесконечно, века, тысячелетия, или, возможно, миллионы и миллиарды лет, возвращаясь к огненному мгновению Большого Взрыва, породившего Вселенную.
В глазах у Тревельяна полыхнуло. Был ли это в самом деле первый миг творения?.. Он не успел поразмыслить об этом – что-то твердое ударило в подошвы, пространство залил свет, слева, справа и перед ним вознеслись громады зданий, множество звуков и запахов наполнило воздух. Он втянул его полной грудью, протер кулаком глаза и шепнул:
– Прибыли… Кажется, прибыли!
* * *
Перед ним лежала площадь. Ее ровная поверхность была ограничена многоцветными башнями и призмами, словно подпирающими небо. В вышине громоздились облака, но не светлые и пушистые, как в иллюзорном мире Регистратора, а грязновато-желтые, тяжелые, впитавшие испарения цивилизации, что расползлась по суше и океанам планеты. Свет солнца, профильтрованный тучами, был неярок, и на площади горели фонари или нечто им подобное – высокие стержни, мерцающие то розовым, то синим, то зеленоватым. Тут и там взгляд привлекали небольшие строения, павильоны или, возможно, торговые лавки, раскрашенные вызывающе и ярко; между ними фланировала пестрая толпа, гул голосов висел в воздухе, невидимые оркестры выводили незнакомые мелодии, похожие на птичий посвист. Охватив картину единым взглядом, Ивар всмотрелся в гуляющих на площади и ощутил, как по спине ползут холодные мурашки. Они, эти люди…
– Нужно спуститься вниз, консул Трев, – с тревогой молвил Найт Ракасса. – Мы попали на ярус мелл-паа. Здесь нам нельзя… здесь запретная территория…
– Подожди, я хочу их разглядеть. – Потянув за собой юношу, Тревельян отступил в тень огромной башни. – Невероятно! Просто невероятно! Ты говорил мне, но увидеть воочию…
Мимо прошла девушка в юбке до пят, но с обнаженным торсом. Ее юбка тоже переливалась то розовым, то синим и зеленым, соски маленьких острых грудок свисали почти до пояса, плоская переносица казалась шире ладони, глаза оттянуты к ушам. Сетам-седум, птичьи глаза, решил Тревельян. За девушкой шагала целая компания, семь или восемь мужчин и женщин с носами длиной в ладонь, и среди них – тенти-то-уррен в широкой расписной маске, закрывающей лицо и шею. Затем он увидел двух старцев юл-акашага – их лысые головы поднимались над бровями точно шляпы-котелки, на огромных выпуклых лбах змеились овраги морщин. Старики, однако, выглядели бодрыми, и Тревельян припомнил, что срок жизни у мелл-паа больше столетия. Люди в пестрых разноцветных одеяниях текли мимо него нескончаемым потоком, одни без ушей, другие с чудовищными губами, потом опять длинноносые, высоколобые, в масках или с плоскими лицами и круглыми птичьими глазами… Люди?.. Скорее, монстры, уроды, жертвы своего эгоцентризма и высокомерия.
– Идем, консул Трев, идем! – бился около уха голос Найта. – Ты еще наглядишься, наглядишься… У Ялонга в убежище экраны с выходом в трансляционную сеть… можно связаться с каналами мелл-паа… у них есть программы для развлечений… Увидишь!
Но Тревельян, изумленный и устрашенный, не двигался с места. Очевидно, площадь и окружающие улицы были подняты над планетарной поверхностью, и с высоты он различал голубовато-серую морскую гладь – море просвечивало вдалеке, между башен и зданий-призм. Что-то там виднелось, что-то двигалось – корабли?.. плоты?.. возможно, машины, летевшие очень низко, над самыми волнами?.. Дышалось тяжело – здесь, вблизи экватора, воздух был жарким и влажным. Правда, зноя он почти не ощущал – под легким просторным балахоном тело обтягивала тонкая прозрачная пленка биологического стимулятора. Ивар взял с собой только два устройства – связной браслет и эту искусственную кожу; она подхлестывала физическую активность и скорость реакций, а ее внутренний слой поглощал все выделения организма.
– К нам идут красные стражи, – прошептал Найт Ракасса. – Думаю, здесь убивать не будут, погонят вниз. А вот там…
Их коричневые балахоны, одежда простых людей, созданная по описаниям Найта, резко отличались от ярких вычурных нарядов мелл-паа. Должно быть, их вид привлек внимание охранников – двое в красной униформе шагали к ним, сжимая в руках серебристые изогнутые жезлы, напомнившие Ивару какой-то музыкальный инструмент. Но музыкой тут не пахло – эти изогнутые штуковины определенно были оружием.
– Что внизу, под этой площадью? – спросил он.
– Другая площадь, почти такая же – световых столбов поменьше, мусора побольше. Но красные уже нас заметили… мы не успеем добраться до лифтов…
