Пилот безмолвствовал. Молчал он долго, минуты четыре. Потом, словно решившись, произнес:
– Я еще не слышал твое имя. Может быть, ты из суонча Вишшари или Сеграх, что сражаются с владыками, а может, ты служишь декаи унго и ждешь, чтобы я сказал неосторожные слова.
Тревельян опустил оружие.
– Меня зовут Трев Ракасса.
– Ракасса, – с явным облегчением повторил пилот, показав в усмешке зубы. – И ты, Трев Ракасса, желаешь добраться до архипелагов в Южном океане… Но до какого острова, я пока не знаю.
– Остров Тарил. Случалось там бывать?
– Нет. – Шайг щелкнул клавишей, и на экранчике у его локтя высветилась карта с тремя десятками островов, потом побежали какие-то символы. Пилот глядел на них, хмурил брови, барабанил пальцами по колену. Когда экран погас, он молвил: – Там всюду скалы и горы. Не уверен, что смогу посадить свою машину. Что будем делать, Трев Ракасса?
– Лететь, куда я велел. А когда прилетим, мой спутник укажет подходящее место.
– Согласен. Надеюсь, я смогу не только приземлиться, но и взлететь.
«Хороший парень, – заметил Командор. – Ты его отпустишь?»
«Это, дед, не мне решать. Остров – тайна суонча Ракасса… Пожалуй, у них пилот и останется. Навсегда».
Шайг прикоснулся к рычагам, и аппарат пошел вниз по крутой дуге. Стоя за его спиной, Тревельян наблюдал, как приближается поверхность планеты – уже не усеянная городами и заводами, не покрытая сеткой дорог, а мертвая, пустая. Ветер взметал огромные смерчи пыли, и это было единственным движением, какое он мог различить; рыжие пылевые облака носились над плоской, как стол, равниной, безжизненной и безводной, словно Марс в давние, давние годы, еще до пришествия людей. Правда, в отличие от Марса, тут был воздух.
– Почему мы спускаемся? – спросил Тревельян.
– Сберегаем энергию. Там разреженный воздух и нет опоры.
Шайг Нилинна ткнул пальцем вверх.
– А зачем поднимались?
– Чтобы пролететь над северным промышленным поясом. В нашем суонче всегда так делают, Трев Ракасса. Владыкам не нравится, когда нейи льо хузем летают над их городами. – Пилот выровнял машину, бросил взгляд вниз и сообщил: – Здесь можно спуститься. Здесь самая безопасная трасса, над пустыней, выжженной симхаллом. Ни городов, ни жизни, ни людей…
Район локального конфликта, подумал Тревельян, глядя на кружившие внизу вихри и вспоминая слова физика Рудина. Вот так все и начиналось… то в одном месте, то в другом… А после вспыхнул атмосферный водород, и все закончилось – очень, очень быстро… куда быстрее, чем на Руинах и в Ледяном Аду… Можно сказать, с самоубийственной скоростью…
Он горько усмехнулся и сделал шаг назад, собравшись покинуть пилота, но тот внезапно произнес:
– Мы долетим до твоего острова, Трев Ракасса, долетим непременно, я обещаю. Поверь мне, я тоже не люблю длинноносых, безухих и остальных декаи унго, что правят нашим миром. Очень не люблю! Будь моя воля, я поселил бы их в этой пустыне, и пусть ядовитая пыль сделает их еще уродливее.
Понадобилось еще семь часов, чтобы пересечь континент. Летательная машина то поднималась, чтобы миновать населенные зоны, то скользила над равнинами, засыпанными рыжей пылью. День склонился к вечеру, наступила ночь. Путники перекусили – в кабине пилота нашлись вода и сухие пайки. Шайг Нилинна, включив автоматику, немного подремал, пробудившись к тому времени, когда они достигли побережья. Здесь стояли огромные города, планетарные мегаполисы – Никат, Гархав, Сайнет, Алкадду и десятки других, где власть мелл-паа была непререкаемой и твердой. Пилот снова поднял машину к стратосфере. Стоя у его кабины, Ивар всматривался то в бледное зарево над городами, то в яркие созвездия вверху. Где-то там, под звездами, кружил маленький спутник, напоминая о себе мерцающим зеленым огоньком. Как и сам Ивар Тревельян, он проделал путь в пространстве и времени, чтобы спасти планету, но без человека был бессилен.
«Гордишься? – спросил призрачный Советник. – Ну-ну… Герой, орел, спаситель цивилизации…»
«Нет повода для гордости, – подумал Тревельян, возразив то ли деду, то ли себе самому. – Я всего лишь орудие, живой инструмент той силы, что правила Галактикой, а теперь ищет достойных наследников своего могущества и власти. Не просто их найти, ибо власть опьяняет, и, получив ее, ничтожные, жестокие и глупые становятся тиранами. Но и те, что более разумны, могут поддаться искушению решать все за всех, считая истину своей прерогативой. Это не наш путь, если мы достойны властвовать в Галактике. Не возгордиться, не геройствовать, не отвергать сомнение… не творить суд карающий и скорый, ибо поспешность – враг справедливости… помнить, что мудрое слово сильнее оружия…»
Он вернулся в грузовой отсек, лег на пол рядом со спящим Рыцарем Времени и тоже уснул. Уснул в грохочущем чреве воздушного судна, что мчалось на юг над темным океаном.
* * *
Наступил и миновал полдень. Казалось, их машина застыла между небом и морем: вверху – угрюмая пелена туч, внизу – серая поверхность океана. Монотонность этой картины нарушали только острова, стремительно убегавшие к северу: большие, поросшие лесом, с прибрежными городами и бухтами, где теснились у пирсов корабли; острова поменьше, но тоже населенные, иногда застроенные от края до края фабричными корпусами, с множеством платформ на шельфе; крохотные клочки суши, голые, скалистые и необитаемые – там, очевидно, не имелось никаких богатств, кроме соленых вод и камня. Затем, в более высоких широтах, стали встречаться целые архипелаги, где никто не жил; у неприветливых берегов, окруженных рифами и шхерами, бушевали волны, вершины мрачных гор купались в облаках, склоны были изрезаны ущельями и затянуты туманом. Кое-где лежал снег, напоминая, что в южном полушарии царит зима.
«Бесплодный край, пристанище изгоев…» – думал Тревельян, взирая на эти унылые картины. Не верилось, что на одном из таких островов суонч Ракасса оборудовал убежище, переправив туда тысячи – возможно, десятки тысяч человек. Он принялся расспрашивать Найта, и тот пояснил, что на Тариле целый лабиринт естественных пещер, уходивших в глубь скального массива, что работы над убежищем длились больше века, и за этот срок в подземельях родилось и выросло шесть поколений. «Чем они питаются?» – спросил Тревельян и услышал в ответ, что рыба в океане еще не перевелась, а в пещерах хватает гидропонных баков.
Их аппарат летел низко, метрах в ста пятидесяти над волнами. Если не считать рассеянных тут и там скалистых островов, море было пустынным, дремлющим под плотной пеленою облаков; временами солнечный луч пробивался сквозь них, заставляя водную поверхность сверкать и искриться. Дальше к югу стали попадаться льдины, потом небольшие айсберги, проплывавшие под воздушной машиной, словно стая причудливых белых птиц.
Шайг Нилинна заглянул в грузовой отсек и, повысив голос, предупредил:
– Ваш остров близко, Трев Ракасса. Пусть юноша встанет за моей спиной, чтобы я мог направить корабль к нужному месту.
