Обменявшись с Сезун’пагой знаком приветствия, он зыркнул в одну сторону, в другую, выпятил бочкообразную грудь и мерным шагом направился к группе землян. От него исходили волны несокрушимой силы и властности.
– Пха Шихерен’баух, – проскрежетал тэд, приблизившись вплотную и нависая над людьми, точно скала. – Призван охранять эту территорию.
– Хурши, старший. – Хурцилава коснулся плеча Шошина. – Это Пашоши, старший после меня.
Некоторые звуки в альфа-версии отсутствовали, так что глава миссии сообщил имена в привычном для хапторов звучании.
Великан отступил, окинул чужеземцев пристальным взглядом и произнес, словно пробуя слово на вкус:
– Хурр-ши? Аха! – Затем повернулся к фургону и рявкнул: – На выход, ххешуш! Живо! Шинге шеге!
Из машины посыпались бойцы Шихерен’бауха, все в черной униформе и кожаной сбруе, к ремням которой были прицеплены приборы связи, ручные лазеры и внушительные клинки. Вслед за ними выпрыгнули две шерстистые твари – пасти зубастые, словно у крокодилов, мощные лапы и зубчатый гребень вдоль спины. Очень резвые, отметил Эрик и уже собрался справиться о названии животных, да так и застыл с раскрытым ртом.
– Это что еще такое? – пробормотал за его спиной Павел Шошин. – Что за шемаханские царицы к нам явились?
Из фургона выбрались шесть созданий ростом поменьше воинов и не такого богатырского сложения. Но щуплыми они не выглядели: пестрая яркая одежда обтягивала обильные телеса, ноги походили на мощные колонны, а холмы плоти, свисавшие чуть ли не до пояса, колыхались при каждом шаге. Их безволосые шишковатые головы украшали уборы из серебристых дисков и цепочек, кожа казалась посветлее, надбровные дуги и челюсти – не такими массивными, как у других хапторов. В руках они держали увесистые тючки – вероятно, с личным имуществом.
– Самки в услужение, – с довольным видом произнес Сезун’пага на земной лингве. – Носить всякое для заглатывать... пища, напиток... делать в дом чисто... еще... хрр... греть бока.
– В этом нет необходимости, здесь теплый климат, – спокойно проговорил Хурцилава. – Мы искренне благодарны, но наши Устои не позволяют тесно общаться с самками других рас.
– Хуси-хуси нет? – удивился «говорильник».
– Нет, – подтвердил глава миссии. – Устои нужно соблюдать.
Сезун’пага сделал знак согласия.
– Аха! Посягатель на Устои проклят! – Он ткнул когтистым пальцем в сторону женщин и что-то прохрипел – так быстро, что Эрик не уловил ни слова. Дамы без возражений направились к воздушной машине.
Шихерен’баух развернулся, рыкнул на своих бойцов и отправился расставлять их вокруг охраняемого объекта. Два воина занялись фургоном: один вытащил пульт и принялся нажимать кнопки, второго Эрик не мог разглядеть – он что-то делал, скрывшись за высоким корпусом. Лязгнуло, из днища машины поползли опоры, утвердились на земле, потом выдвинулся пологий пандус, а над крышей поднялась антенна. Оба стража исчезли в фургоне.
– Мобильный сторожевой пост, – негромко произнес Шошин. – Там аппаратура слежения и связи, и они наверняка контролируют всю окружающую местность. Здание, возможно, тоже. – Военный атташе задумчиво уставился на каменные стены замка. – Я проверю, нет ли внутри датчиков слежения.
На площадке у «летающего крыла» остался один небольшой контейнер, помеченный звездным знаком династии Кшу. Харгрейвс осмотрел его и, набрав код, снял электронную защиту. Потом кивнул Хурцилаве:
– Все в порядке, шеф. Можно отправлять.
– Груз для вашего клана, – произнес Хурцилава, повернувшись к Сезун’паге. – Платина, как договаривались. В обеспечение расходов миссии.
Во всех мирах хапторов платина была традиционным платежным средством, и, по соглашению с Земной Федерацией, этот металл считался универсальной валютой для обеих рас. Впрочем, торговля с хапторами отнюдь не процветала – за двадцать два года, прошедших после войны, не стало яснее, в каких товарах они нуждаются.
Сезун’пага рыкнул на грузчиков, и те потащили пятитонный контейнер в его воздушную машину. Не сказав больше ни слова, пха направился к пандусу; четверо землян, расценив это как приглашение, двигались следом. Они спустились в подземный вестибюль, просторный зал с подвешенными у потолка светильниками, и оглядели внушительный штабель сложенного там имущества миссии, у которого уже хлопотали инженер и медик. Стены этого помещения были облицованы грубо обтесанным камнем, пол выложен шестигранниками из черного базальта, и в двух его концах виднелись наклонные плоскости, ведущие наверх. Больше – ничего, ни колонн, ни арок, ни иных украшений.
– Ходить на жилую зону, – предложил Сезун’пага.
Хурцилава бросил взгляд на Абалакова, но тот покачал головой.
– Добро присмотр любит, так что я останусь здесь, а Марсель пусть отправляется с вами. Я уже осмотрел первый этаж и знаю, с чем тут у нас главная проблема.
– С чем же? – полюбопытствовал Харгрейвс.
– С гальюном. Так что я первым делом распакую нашу сантехнику и утилизаторы.
Поднявшись по наклонному пандусу, они очутились в верхнем зале, овальном и более скромном по размерам, из которого вели два широких коридора. Стены здесь украшало огромное панно, картина или, возможно, фотография, изображавшая морскую охоту: несколько суденышек, с которых полуголые мускулистые тэды метали копья в жутких зубастых тварей. При виде этого произведения искусства Эрик вспомнил слова Агеева, что с культурой у хапторов небогато, и усмехнулся с довольным видом. Не прав Пал Никитич, не прав! Вот опровержение – живопись, причем в самом реалистическом стиле! Гарпунеры как живые, и чудища тоже выписаны весьма подробно...
У стены обнаружились три огромных, обтянутых кожей дивана с бронзовыми ножками. Сидеть высоковато, зато лечь – хоть вдоль, хоть поперек! На картине над средним диваном возвышался могучий тэд, рубивший секирой зубастого гада – да так, что кровь лилась ручьями. На его голове красовалась повязка со звездным знаком клана Кшу, и Эрик решил, что это сам харши’ххе Шеггерен или кто-то из предков владыки.
Сезун’пага повел их дальше. Они миновали коридор с рядом массивных деревянных дверей, свернули за угол, добрались до лестницы с пологими ступенями, что вела на второй этаж, но подниматься не стали, а, нырнув в боковой проход, оказались в большом внутреннем дворе под прозрачным куполом. Здесь стояли скамейки и было много зелени – кусты, невысокие ветвистые деревья, газоны с ухоженной травой. Сюда же выходили две арки и окна дома – множество окон, широких и высоких, распахнутых настежь и закрытых. Воздух здесь казался свежим и прохладным, откуда-то тянуло ветерком – должно быть, работала климатическая установка.
– Патио, – пробормотал Ричард Харгрейвс. – Патио, словно у нас в Калифорнии... Только масштабом побольше.
– Приятное место, – откликнулся Шошин. – У дроми такой благодати не найдешь.
Марсель направился к аркам и, заглянув в смежные комнаты, сообщил:
