— Да чего уж, спрашивайте. — Похоже, стакан эликсира оказал-таки свое действие, и старичок чувствовал себя хорошо здесь и сейчас, причем без всякой темной магии. — Я отвечу. Мне нравятся любознательные молодые люди.
— В Школе, — сказал Ромка, — есть пещера. Точнее, под Школой. И она иногда калечит людей. Но все равно каждый курс туда водят, и считается, что это полезно. Вопрос: что там такого, что она дает, эта пещера?.. Ну, вы понимаете…
— А! — сказал старичок. — Слушайте!
* * *
Пещера не охранялась. Собственно, ничего удивительного в этом не было — кому придет в голову охранять пустой зал глубоко под землей? Ромка потратил минут пять на возню с лифтом, сдался, плюнул и потопал по той пародии на лестницу, которая вилась вокруг лифтовой шахты. Примерно на глубину шестнадцатиэтажки. Или как правильно — на глубину высоты шестнадцатиэтажного дома? Плохо быть инвалидом. Лифт требовал хотя бы тридцати единиц для активации — у Ромки было в наличии почти две и три десятых. Две своих и три десятых, честно раскачанные на тренировках.
— Ну здравствуй, пещера, — тихо сказал Ромка.
Сейчас, когда здесь никого не было, этот зал странной формы, с уходящими в темноту боковыми ответвлениями уже не казался уютным местом для медитаций. Да еще без верхнего света — чуть мерцает подсветка ступенек за спиной. Вот и все.
— Я хочу тебя попросить…
Грохот был — словно потолок рухнул. Ромка аж подпрыгнул и лишь затем сообразил, что произошло: заработал лифт. Скрипели колеса лебедки, визжал трос и дребезжала металлическая обшивка лифтовой шахты.
— Блин! Надо же так попасться. Хотя… постойте, еще не все потеряно! Здесь же полно коридоров, например… вот этот. Хорошо, что я куртку взял. Сообразил. А то пришлось бы на голом камне сидеть.
Ромка нырнул в один из выходящих в зал боковых ходов, извилистый и неосвещенный — похоже, тут раньше текла вода, — расположился за выступом, так, что из зала его никак не могли заметить, и приготовился ждать. Лифт, постояв несколько секунд наверху, двинулся вниз.
— Вот интересно, это меня застукали или просто кому-то не спится?
Оказалось — второе, по крайней мере, новый посетитель пещеры верхний свет включать не стал, ограничившись фонариком. Затем погас и фонарик. Похоже, еще один медитирующий на его, Ромкину, голову.
— Ладно, — пробормотал Ромка. — Так вот, уважаемая пещера…
На этот раз грохот звучал приглушенно, все-таки мальчишка сидел не напротив лифтовой шахты, а чуть в стороне, в тоннеле. Зато «визитер номер два» получил по полной программе. Он вскочил, зажег фонарик, уронил фонарик, заметался по залу и, в конце концов, определившись, нырнул в один из боковых ходов.
— Может быть, проще было в номере переночевать? — озадаченно сказал себе Ромка, когда новый посетитель устроился — ну конечно! — напротив лифтовой шахты и приступил к медитации.
— Так это… Дорогая пещера, я…
Скрежет лебедки оповестил мальчишку о том, что все еще только начинается. Ночной гость номер три схватил фонарик и рванул прямиком к Ромкиному тоннелю.
— Занято! — замогильным голосом провыл мальчишка и шарахнулся в сторону, едва не заработав по морде файерболом, или, говоря научным языком, динамическим плазмоидом.
— Кто здесь? — испуганно поинтересовался «агрессор».
— Оми, ты?
— Кайл?
— Ладно, заходи, — мрачно сказал Ромка. — Только не дерись больше.
— Извини.
Оми Хисбо кивнул Ромке как старому знакомому и спрятался за выступом на противоположной стороне тоннеля.
— Привет, Кайл, — сказал он шепотом. — А что это ты тут делаешь?
Ромка набрал было в грудь побольше воздуха, но, сосчитав до десяти, решил воздержаться от развернутого ответа. Да и не знают в этом мире трамваев.
Посетитель номер четыре уселся в центре зала для медитаций и что-то негромко забормотал. Наверное, просил у пещеры извинения за вторжение. К Ромкиному удивлению, лифт молчал, так что вскоре все затихло.
Вдох.
Выдох.
Лебедка.
— Ты здесь давно? — спросил Оми. Кажется, он начал подозревать, что медитация — это активность социальная, можно сказать, массовая. Флэшмоб.
— Этот пятый будет.
— Ох.
Всего в группе двадцать человек. А на потоке…
— А одеяло-то я не захватил.
Посетитель номер пять повторил ритуал с размещением в центре зала и бормотанием, затем в пещере наступила тишина.
Вдох.
Выдох.
«Ну, давайте».
Вдох.
Выдох.
«Прикосновение. Что это было?»
Шарах. Вжик. Тресь.
Лебедка.
— Знаешь, пещера, я, наверное, должен перед тобой извиниться.
Пятой оказалась Векки — она ломанулась в их тоннель, красиво перекатилась и залегла в ответ на «заходи, гостем будешь», а потом долго ворчала сначала на Ромку, потом на Оми, а потом — на идиота в лифте.
— Ты мне скажи, зачем ты пришла? — поинтересовался Ромка.
— Обидно стало.
— Да. Мне тоже. Я ведь что-то почувствовал. А потом…
— И я.
— И я.
— Ладно, давайте попробуем…
Шарах. Вжик.
— Не пещера, а проходной двор.
— Тут холоднее, чем в зале.
— Векки, ты гений!
— Правда? — удивилась Векки. — То есть да, конечно… а почему?
— Потому. Пошли в зал.
— Да, точно, я гений.
Они выбрались из тоннеля и удобно расположились на мягком ковре, а затем из трех других проходов, смущенные и озадаченные, стали выбираться остальные.
— Кто-нибудь захватил бутерброды? — мрачно спросил Ромка. — Нет? Тогда давайте наконец… Стоп! Кто-нибудь знает, как отключить лифт?
— Я знаю! — хором сказали Сиала и Твир и бросились к шахте.
— Ну ладно. Давайте, пожалуйста, медитировать.
Вдох.
Выдох.
Этой пещере много лет. Когда-то здесь текла река, и она расширила эти трещины в скале до размеров нынешнего зала. Здесь живет тишина. Это место — живое, оно хранит память всех, кто приходил сюда, хранит их смешные страхи и глупые надежды. И оно может помочь — познать себя, отказаться от надежд и встретиться со страхами. Ты хочешь стать идеальным Игроком, мальчик?
— Я…
— КАКОЙ ИДИОТ ЗАБЛОКИРОВАЛ ЛИФТ?!
Ответом был дружный хохот со слезами и с подвыванием.
— Вы считаете это смешным?!
