— Тогда сверни направо и стань невидимым. А светлый образ твой пусть прошествует прямо… Да, вот так.
«Светлый образ» протопал прямо, по сторонам, огибая шатер, за которым спрятался невидимый мальчишка, прошуршало сопровождение, а затем из-за угла вышла девочка. Вышла, замерла, вглядываясь в пустоту, и вдруг низко поклонилась.
— Ну, что я тебе говорил! — возликовал Лар. — Магия.
— Привет. — Ромка решил оставаться невидимым, в конце концов, те, кому надо, его, похоже, видят…
— Мираж удерживай.
— Я помню. — Мираж отошел метров на тридцать и теперь обозревал окрестности.
— Говори, — сказал Ромка вслух. — Мне интересно.
— Я Лита, Пыль Войны, — без паузы и совершенно без страха произнесла девочка. Была она совсем малышкой, но… Словом, малыши так себя не ведут. Ромкин «внутренний наблюдатель» сейчас, наверное, чесал в затылке, недоумевая.
— Сколько тебе лет, — подчиняясь наитию, спросил мальчишка.
— Шестьдесят четыре, — отозвалась девочка. — Я здешний кузнец, и я учил Литу магии. Я на вашей стороне, Высокий Лорд.
— Монетка на лбу, — шепнул Лар.
— Понятно. И чего ты от меня хочешь, кузнец?
— Степь больна, — отозвалась девочка. — Помогите Степи, и я помогу вам. Вы ведь идете через горы?
— Допустим.
— Мы договорились?
— Пока нет.
Девочка помолчала. Затем вздохнула.
— Степняки — неплохие ребята. Привязался я к ним… Ладно, слушайте…
Потом Ромка долго провожал Литу взглядом. Пигалица-маг. В сто раз сильнее него. То есть… Больше, чем в сто. В тысячу. Забавно. Лита прошла метров двадцать, тяжело, словно грузный мужчина, переваливаясь с ноги на ногу, затем походка ее изменилась, она оглянулась на Ромку (хотя уже, по идее, не могла видеть его в темноте) и пошла дальше, уже нормальной походкой маленького ребенка.
— Чудные дела, — задумчиво произнес Лар. — И знаешь, что удивительнее всего?
— Что она… То есть он… В общем, что они вообще со мной заговорили.
— Ну, это как раз понять несложно, — усмехнулся Лар. — Если ему и вправду нравятся степняки, то он не хотел бы видеть, как степь… Ну ты понял. На двести метров вглубь.
— Тогда она говорила бы другие вещи.
— Да. Она говорила, словно знала, что ты не Рысь. Но это невозможно… Хотя…
— Она почувствовала демона.
— Да. Скорее всего. Надо меньше сканировать — магу несложно засечь такие вещи, а мне с твоим-то резервом наоборот, сложно ему противодействовать.
— Угу. И она решила, что я ха-ранак? Но тогда какой смысл со мной вообще разговаривать? Ха-ранак… Он бы…
— Ха-ранак, — подтвердил его догадку Лар, — не стал бы тут вообще разводить церемонии. Поубивал бы всех, кто стоит у него на дороге, и был таков. А ты вел себя как человек. Значит, гибрид. Вроде нас с тобой, но сплавленный воедино. Интересно, что же это за кузнец, если он знает такие вещи?
— Гибрид? Что за гибрид? Что знает кузнец?
— Ка-лаш, — вздохнул Лар. — Душа, так называемая. Один человек — одна душа. Гм… Есть, вообще говоря, легенда о клинках с душой, но… Гм… И ведь не спросишь!
— Он нам и так помог, — пожал плечами Ромка. — И больше того, у меня появилась идея, как тут все вообще разрулить. То есть, конечно, не ВСЯ идея, она еще сырая, и…
— Ромка? — В голосе Лара явственно сквозило беспокойство. Знает, чего можно ожидать, когда у его подопечного рождаются идеи.
— Ты как в технике — разбираешься? — прямо спросил мальчишка. — Ну Лар! Ну… Чего ты хохочешь?!
— От неожиданности, — сказал Лар. — И да, разбираюсь. Всяко получше, чем ты в акушерстве…
— Тогда пошли искать четвертого… В акушерстве?! Лар, это нечестно!!! Это… Это подлый коварный ход! Исподтишка, сзади и ниже пояса, вот! После всего, что было!
— Тогда пошли искать четвертого наследника, — примирительно сказал Лар. — И я пошутил, не сердись. Ты прекрасно разбираешься…
— ЛАР!!!
— Ладно, все. Посмеялись, хватит. Что у тебя за план?
— Тебе весь вечер хотелось что-то сказать. — Ромка неслышно подошел к четвертому наследнику и теперь стоял рядом, опираясь о тот же заборчик. Кажется, это сооружение использовалось в качестве коновязи. Соглядатаи-охранники потеряли его полчаса назад, когда совсем стемнело. Собственно, восток уже начал светлеть, скоро рассвет.
Сигам посмотрел на своего собеседника весьма мрачно, помолчал и вздохнул:
— Я не…
— Ты видел, что произошло на пиру.
Сигам опустил глаза.
— Да, — медленно произнес он. — Я видел.
— И?
— Мне должно быть стыдно?
Хотя последняя фраза была произнесена все так же, глядя в землю, но особого раскаяния в ней как-то не прозвучало. Прозвучал вызов. Лар крякнул.
— Не знаю, — пожал плечами Ромка. — Я понять пытаюсь. Видишь ли… Я здесь чужой, и ваши дела, если честно, мне совсем не интересны. Но если уж я в них втянут, то хочется понимать, во что именно. Не люблю играть вслепую.
— Мы для вас игрушки?
— Вы для меня — посторонние люди, — строго поправил Ромка. — Я за вас не отвечаю до тех пор, пока не вмешиваюсь в ваши дела.
— Тучан заставил вас вмешаться, — констатировал Сигам. — Я слышал, как вы разговаривали.
— Заставил… — протянул Ромка. — Меня. Угу. Как ты это себе представляешь?
Сигам отвернулся и от души врезал кулаком по заборчику. Тот пошатнулся, издал противный скрип, но устоял.
— Я должен был догадаться. Вы играли с ним. Притворялись. Он глупец. Он плевать хотел на песни, и…
— Что за песни?
Сигам удивленно посмотрел на Ромку, затем, видимо, вспомнил, что перед ним чужак. Пожал плечами.
— Вы пишете свою историю в книгах. Мы ее поем. В песнях — история нашего народа. И там сказано много раз, что Рысь не знает пощады.
— Да, — ответил Ромка. — Не знает. И не любит, когда ее пытаются заставить делать чужую работу. Так что Тучан?
— Он просто надутый дурак! — выдохнул Сигам. — Он не слушает песен. Он не владеет магией. Но его слушает Каса, вот в чем беда. Слушал… И его слушает первый наследник.
— Не владеет магией? — кивнул Ромка. — Вот и мне показалось. Но он же Слышащий?
— Он стал Слышащим, когда Рата… Я думаю… Как сегодня…
— Ее отравили? — уточнил Ромка. — Слышащую?
— Она знала. — Сигам опять смотрел в землю. — Она точно знала срок своей жизни. Она позвала меня перед смертью — попрощаться. Сказала: хотела еще раз посмотреть.
