– Вы знали, что он написал свое завещание?
– Да, конечно.
– И знали, что вы указаны в нем как единственный наследник.
– Да. Я сам читал это завещание.
– Вы обсуждали с ним детали завещания?
– Мы с ним говорили на эту тему.
– Что вы почувствовали, когда он вам впервые сказал об этом?
– Ничего. Растерялся. Уверял его, что ему рано думать об
этом завещании. Он был абсолютно здоровым человеком. Всегда боялся умереть от
онкологического заболевания. Его отец умер в пятьдесят шесть от рака желудка.
Марсель очень боялся повторить его путь, все время проверялся. А умер от
инфаркта, какой-то тромб застрял и вызвал мгновенную смерть. Никто даже
подумать не мог, что такой здоровый мужчина может умереть.
– И вы поняли, что стали миллиардером.
– Нет, я об этом в тот момент не подумал. Мне было очень
больно, что умер Марсель, и я больше думал о своем ушедшем друге.
– Вы были так близки?
Эжен помолчал. Потом с вызовом сказал:
– Мы были любовниками. Последние два года мы жили вместе. К
сожалению, по французским законам мы не могли сочетаться браком. Марсель
предлагал мне выехать в Испанию или Голландию, где можно было бы
зарегистрировать наш брак. Но мы не успели. А потом оказалось, что он все
предусмотрел и перевел большую часть своего наследства на меня.
Ринат ошеломленно молчал. К такому повороту он не был готов.
И даже не представлял, что ему нужно спрашивать.
– Какая была первая крупная покупка, которую вы сделали,
вступив во владение наследством? – наконец спросил он.
– Изменил систему водоснабжения сада, – ответил, даже не
думая, Эжен, – здесь такой чудесный сад.
– Я имел в виду первую крупную покупку для себя лично.
– Не знаю, не помню. По-моему, купил новый домашний
кинотеатр. Я остался один, и мне было тяжело без Марселя. Начала развиваться
депрессия. Я пытался с ней бороться, но ничего не получается. Вы знаете, ведь я
уроженец Бордо, а там борются с депрессией привычным способом. Можно утопить
свое горе в вине, можно залить свою депрессию. Но у меня не получается. Чем
больше пытаюсь забыться, тем тяжелее. Ведь этот дом принадлежал Марселю вот уже
тридцать лет. Здесь каждый камень помнит его прикосновение, каждая вещь
напоминает о прежнем хозяине. Обычно считают, что любой человек его уровня –
это хищник, готовый отнять чужую добычу и нажиться на страданиях близких. Но он
был совсем не такой. Свои деньги он сделал в авиастроительной компании, акции
которой резко подорожали. Он любил жизнь, понимал толк в хорошем вине, собирал
предметы искусства. Его мало интересовали женщины, что, в общем, понятно. Но
среди его друзей было много женщин. И умных мужчин. Он был эстетом, любил
красивую одежду, обычно брал свои костюмы в Италии, куда специально ездил.
Он помолчал и вдруг добавил:
– Иногда я думаю, что отдал бы все деньги, лишь бы вернуть Марселя.
Вы понимаете, мы были не только любовниками в физическом плане. Мы были очень
близки. Интеллектуально близки. Считается, что геи – это люди нетрадиционной
ориентации, которые связаны друг с другом только однополым сексом. Но это
неправда. У мужчины с женщиной тоже могут быть очень скотские отношения. А
могут быть возвышенные. Помните любовь Гюго? Какие письма ему писала его
возлюбленная! Или переписку Бальзака с этой польской красавицей.
Эжен незаметно вздохнул.
– Каждый журналист, который приезжал сюда, интересовался
только моими деньгами. Для него цифра с таким количеством нулей заслоняла
абсолютно все. И жизнь самого Марселя, так внезапно от нас ушедшего. И моя
депрессия. Все казалось им глупым и надуманным. При таком количестве денег
человек просто не имеет права быть несчастливым. А мне действительно грустно и
нехорошо. Вот уже сколько месяцев прошло, а я все вижу Марселя в своих снах. Мы
по-прежнему общаемся, разговариваем, отдыхаем. Я, наверно, схожу с ума? Как вы
считаете?
– Не думаю, – ответил Ринат, – я вас понимаю.
– Поэтому я вас и позвал. Для человека с вашим состоянием
деньги не самое важное. Весь мир считает, что деньги и есть синоним слова
«счастье». Если у вас есть деньги, вы счастливы. Если у вас много денег, вы абсолютно
счастливый человек. Но это неправда. Есть в жизни вещи, которые невозможно
купить ни при каких обстоятельствах: любовь, дружбу, человеческое участие,
здоровье, жизнь, наконец. Я не имею в виду суррогаты, когда за деньги вы
покупаете любовь продажной женщины. Я имею в виду подлинные, глубокие чувства.
– Многие с вами не согласятся, – заметил Ринат, – ведь
деньги дают ощущение власти. Вседозволенности. Абсолютной свободы. Поэтому
многие стремятся стать богатыми. И априори свободными и всемогущими.
– И вы так считаете?
– Не знаю. Раньше считал, как все. Сейчас начинаю
переосмысливать свое отношение к деньгам. Возможно, что я не прав. Когда у вас
много денег, вы можете позволить себе относиться к этому вопросу так
пренебрежительно. Но когда денег нет… Не знаю. Это вечный и проклятый вопрос.
Деньги не синоним счастья. Но тогда они синоним жизни. А это тоже неправильно.
И не очень верно.
– Вы меня поняли, – улыбнулся Эжен, – пойдемте на балкон
пить кофе. Я должен вам еще многое рассказать. Мне очень важно сейчас
выговориться, чтобы вы поняли, как мне тяжело. И каким человеком был Марсель.
Ринат поднялся из кресла. На балконе они просидели до заката
солнца. Они пили кофе и легкое белое вино, ели пармскую ветчину, пробовали
местный фуа гра. Эжен оказался удивительным человеком со своей сложной
философией человеческого бытия. Ринат видел, как тяжело его собеседнику
смириться с утратой близкого человека. Расстались они вечером. Ринат вышел из
дома и, отойдя на несколько шагов, оглянулся. Эжен стоял на балконе, глядя
куда-то вдаль. Ринат повернулся и, осторожно шагая, пошел к выходу. Он старался
не шуметь, словно стук его каблуков мог услышать хозяин дома.
Когда он вышел за ограду, к нему подъехала машина, в которой
находились Талгат и Тамара.
– Я умираю с голоду, – призналась Тамара, – вы должны были
закончить за час, от силы за два. А провели там шесть с половиной часов. Я
звонила вам на мобильный, но вы его отключили. Талгат незаметно два раза
подходил к зданию и видел вас. Вы сидели на балконе с хозяином дома. Что вы там
делали?
– Ничего, – ответил Ринат, – мы вместе молчали.
– Что вы вместе делали?
– Молчали, – повторил Ринат, – иногда такое общение значит
больше, чем просто слова.
Тамара переглянулась с Талгатом.
– Но вы записали его интервью? – спросила она.
– Да, – ответил Ринат. Он все еще был под впечатлением от
этой встречи. – Но это неважно.
