– Что неважно? Что вы говорите? Я вас перестаю понимать.
Зачем мы сюда приехали?
Ринат улыбнулся.
– Я все записал. Все, что нужно. А лирику мы выбросим. Она
никому не нужна. Дело в том, что Марсель и Эжен были близкими друзьями. Он был
не его садовником и не специалистом по ландшафтному дизайну. Он был его другом
и любовником. А теперь, оставшись один, очень тоскует. И поэтому он хотел
увидеться только со мной. Чтобы магия денег не давила на наш разговор.
– Они были любовниками, – ахнула Тамара, – значит, они
гомосексуалисты. Господи, только этого нам не хватало.
– А я думал, что ты человек более широких взглядов, –
печально заметил Ринат.
– Куда более широких, – буркнула Тамара, – только этого нам
не хватало для полного счастья. Напрасно мы сюда приехали. Какой ужас! Они,
оказывается, были любовниками. И вы так спокойно об этом говорите. Вот почему он
оставил деньги своему садовнику…
– Другу…
– Любовнику! – выкрикнула Тамара. – Он оставил деньги своему
любовнику. А это совсем другая история.
– Талгат, поехали обратно в отель, – попросил Ринат, – я
очень устал.
– Больше я вас одного никуда не отпущу, – пообещала Тамара.
И почти неслышно снова добавила: – Только этого нам и не хватало.
Глава 18
Через три дня они вернулись в Москву. Их встречали привычные
машины с сотрудниками охраны, радостный Павел, всегда суетливый Иосиф
Борисович. В свою квартиру Ринат вернулся грустным и задумчивым. Обе встречи
произвели на него неизгладимое впечатление. С одной стороны – раздавленная
потоком денег Сара Фуллен и с другой – потерявший близкого человека Эжен Пети,
который получил благодаря этой смерти свое состояние и который готов был
отказаться от всего, лишь бы вернуть своего любимого друга. В обоих случаях
деньги не приносили того счастья, о котором Ринат должен был написать.
Американские читатели хотели узнать историю удивительных превращений золушек в
принцесс, когда человек с улицы, бывший садовник или бывшая официантка в один
миг возносятся судьбой на вершину, становясь самыми богатыми людьми. Но
написать правду означало загубить репортаж. Рассказать о том, как страшно и
одиноко живет обладательница восьми миллиардов долларов в своей огромной
квартире в Нью-Йорке, означает полностью разочаровать читателей, убежденных,
что она должна быть счастлива.
Рассказать о французском ботанике и дизайнере Эжене Пети,
который никогда не работал садовником, а был другом и близким человеком
умершего Марселя, – значит подорвать веру людей в чудеса, которые иногда
бывают. Найдется немало тех, кто усмотрит в их любовной связи корыстный расчет
молодого человека, вступившего в гомосексуальные связи со стареющим жуиром и
получившего благодаря этому свою огромную долю наследства. Но Ринат видел глаза
Эжена, слушал его слова, молчал вместе с ним. И поэтому прочувствовал огромное
горе человека, потерявшего главный смысл своей жизни.
Ринат вдруг подумал, что и его невероятная история также
выглядит неправдоподобной. Сначала выяснилось, что его дядя действительно
является братом его матери. Единокровным братом по отцу. Ему уже начали
оформлять огромное наследство, оставшееся от Владимира Аркадьевича Глущенко,
когда выяснилось, что тот вовсе не умер. Более того, умудрился отправить на тот
свет другого человека вместо себя – любовника своей жены. А заодно убрал и ее с
сыном не дрогнувшей рукой. Теперь этот убийца, сделавший себе состояние на
воровстве и мошенничестве, начал новый этап своей деятельности, и Ринат перевел
на его новое имя огромные активы. Глущенко даже начал войну с того света, сумев
убедить своих двоюродных братьев напасть на офис Игната Гребеника.
«И мне совсем не стыдно жить в его квартире, пользоваться
его деньгами, одеваться и питаться за его счет. Я ведь прекрасно понимаю,
откуда у него такие деньги, точно знаю, что он сам виноват в смерти своей жены
и ее мальчика, могу предположить, что это он организовал нападение на офис
Гребеника, когда в перестрелке погибли столько людей. Возможно, что Игнат
Юрьевич тоже ожидал нечто подобное и успел приготовиться к встрече. Но это не
мешает мне наслаждаться всеми благами, которые дают деньги Глущенко. Я летаю
первым классом, живу в роскошных отелях, заказываю еду в лучших ресторанах. И
делаю вид, что ничего не происходит. Рано или поздно Глущенко заставит меня
перевести на его имя все, даже эту квартиру, а потом выбросит меня как выжатый
лимон».
На следующее утро Ринат в окружении своих охранников
отправился в суд, где должен был рассматриваться иск Вениамина Кутявина. Судья,
женщина лет сорока пяти, с короткой челкой светлых волос и тяжелым подбородком,
задала традиционные вопросы обеим сторонам. Когда она задавала вопросы Ринату,
было заметно, насколько плохо она относится к этому молодому человеку, вдруг
ставшему миллиардером. В России традиционно не любят богатых людей. И тем более
не любят очень богатых людей.
Потом началась перепалка двух адвокатов. Резун выглядел
более убедительно. Плавник был более академичен. А его свидетель, бывший
водитель Ренаты, не выдержал перекрестного допроса, признавшись, что ему
платила сама хозяйка, а Кутявина он даже не знал. Но слышал, как его ругала
Рената. Такой довод не мог убедить суд в неискренности поведения истца. Суд
принял решение отложить слушание дела на две недели и попросить обе стороны
предоставить более убедительные материалы в подтверждение своих версий.
Плавника попросили найти копию письма умершей в Канаде старшей сестры Глущенко,
которая и рассказала о том, кем был их настоящий отец.
После процесса Плавник возвращался в одной машине с Ринатом.
Он был молчалив и задумчив.
– У нас серьезное положение, – признался Иосиф Борисович, –
если мы не сможем найти контраргументов против отцовства Кутявина, мы вынуждены
будем согласиться на раздел имущества. Или части имущества. Но ему отойдет не
меньше двадцати пяти процентов.
– Ни копейки, – категорически заявил Ринат, – найдем еще
адвокатов. Подадим апелляцию, но не отдадим этому типу ни одной копейки. Он при
жизни даже не знал своего мальчика, а теперь хочет заработать на его смерти.
– У них сильная позиция, – почти простонал Плавник, – а у
нас еще не оформлены все документы. И вы так поспешили с этими доверенностями
на имя бельгийца Леру. Зачем вы так поторопились? Кто вам советовал так гнать
лошадей? Теперь у нас очень сложное положение. И самое главное, этот мальчик –
сын Ренаты. Вся проблема в том, что Глущенко его юридически усыновил. Не понимаю,
как этого удалось добиться его супруге. Он всегда был такой недоверчивый.
– Наверное, она его уговорила.
– Но теперь уже ничего нельзя сделать. Он же не может
отказаться от отцовства после своей смерти.
– И ничего нельзя сделать?
– Если бы можно было оживить Ренату, чтобы она рассказала,
каким подлецом был отец ее мальчика… Это был бы самый сильный свидетель. Но это
невозможно. Или оживить вашего дядю и рассказать ему, что у него есть
племянник, Ринат Шарипов, о котором он мог не знать. В этом случае ваш дядя мог
бы оставить вам официальное завещание, заверенное нотариусом. И тогда никто не
смог бы на него претендовать. Ведь ваш дядя был французским гражданином и мог
действовать по законам Франции. И тогда все ваши распоряжения и передача
активов Леру были бы тоже абсолютно законными. Но это тоже из области фантазии.
