– Ах! Какой я невнимательный! Забыл закрыться!
– А здесь нет внутренней защёлки, – хищно улыбнулась красавица, усаживаясь на край ванны.
– Ха-ха! С моими талантами я и на голом пляже соображу, как закрыться и чем! – О том, что подобной защёлки не было в квартире Базальта, он упоминать не стал. – Ныряй сюда ко мне! Скажу по секрету: водичка тёплая и бархатная! Красота! Слов нет, одни завывания! У-у-у!
Ольга томно рассмеялась:
– Неужели? А я почему-то решила, что ты в ледяной воде купаться станешь. Ты ведь такой бесшабашный.
– Мм? Я? Это тебе показалось. Я ничем не выделяющийся из толпы человек, никогда не занимался спортом и ни разу не испытал, что такое обливание холодной водой, а уж тем более купание в проруби.
– Ты это к чему рассказываешь? – Она смотрела на него с непониманием и настороженностью. – Меня это начинает напрягать. Ты первый мужчина, который во время общения со мной умудрился ни разу не похвастаться. Мало того, теперь ты ещё и пытаешься принизить себя.
Иван махнул рукой и самым обыденным голосом повторил:
– Ныряй сюда, пока у меня ещё есть желание потереть тебе спинку.
– Только это желание? – самоуверенно улыбнулась Ольга, встала и сбросила полотенце. – Неужели ты настолько ограничен в фантазиях?
Было на что посмотреть, чем полюбоваться, и Загралов надолго замер на вдохе. Созерцать такое дивное и манящее тело ему ещё не доводилось. Он протянул руки к красавице. Вожделение атаковало его сознание, ему не хватало воздуха, пересохло во рту… Сердце от прикосновения пальцев к бархатной упругой коже заколотилось как бешеное. Иван сжал Ольгу в объятиях, начал целовать её…
Но вскоре понял, что его инстинкты не уснули – они умерли. Навсегда.
Ольга заметила это его состояние. Прекратив поцелуй, она с минуту смотрела Ивану в глаза, потом погладила по щеке и проворковала:
– Переволновался?
Загралов поцеловал её пальчики:
– Прости… Я тебя предупреждал… Жизненные неурядицы меня сломили.
– Странно… Уж насколько мы творческие, взбалмошные, тонкие натуры, и то настолько сильно нервные стрессы на нас не действуют.
Иван, продолжая поглаживать её роскошное тело, попытался пошутить:
– Эх, вот станешь в следующей жизни мужчиной, да ещё и таким глупым и доверчивым, как я, тогда сама почувствуешь.
– Ты веришь в подобные бредни?
– Нет, это я шучу так…
Ольга тихо засмеялась:
– Раз ты шутишь, значит, ещё не совсем потерянный для человечества.
– А для тебя? Ведь ни на что не годных любовников творческие, тонкие натуры сразу же выгоняют за дверь.
– И часто тебя выгоняли?
– Ещё ни разу…
– Ну, вот и сегодня тебе повезло. И не смотри на меня так удивлённо. Для этого есть причины…
Загралов неожиданно развеселился:
– Я умру от смеха, если ты заявишь, что решила закрутить роман с «будущим кинопродюсером».
– О! А про эту причину я совсем забыла! – хихикнула и Ольга. – Но есть и другие. Например, ты обещал потереть мне спинку.
– Это запросто…
Ольга вдруг прижалась к нему всем телом:
– Открою тебе тайну: эта квартира у меня пять лет, и ещё ни одного мужчину я сюда не приводила. Я не ханжа, но сама себе дала зарок: здесь побывает только тот, кто мне сильно понравится. Родители об этом знают. Поэтому так и вели себя с тобой. Ты не сердись на них, они хорошие. И если папа там чего высказал…
– Да я его понимаю. Будь я на его месте, с лестницы бы спустил такого типа, как я. Наверняка ведь желает для своей дочери не меньше чем принца или олигарха какого-нибудь?
– Ой! Лучше не напоминай! – скривилась девушка как от лимона. – Ты бы только знал, какие они все гадкие, противные, лживые, подленькие и мерзкие. И смотрят на меня так, словно я для них выгодное вложение капитала. Фу! Вспоминать противно! – Она взглянула на удивлённого Ивана: – Думаешь, если красивая, то любой мужчина у моих ног и готов на все, что мне угодно? А фигушки! Нормальные, честные парни подойти не решаются или сразу считают себе неровней мне. А всякие пройдохи, наглые и беспринципные так и пытаются поиметь, невзирая ни на что. Я потому и люблю такие компании, куда могу заявиться в каком угодно наряде, и где люди нормальные. Илья – солидный, ты – весёлый, открытый, бесшабашный…
– О-о-о! Ушам своим не верю, – изумился Иван. – Это я-то весёлый? Тебе же Лена говорила о моих бедах.
– Но и о другом говорила! Как вы дрались в сквере, и как ты волок Илью на себе. Так что я представляю, каким ты станешь, когда все твои проблемы разрешатся.
– М-да… – протянул Иван. – А по каким ещё причинам ты меня не выгоняешь? Ты ведь так и не сказала.
– Ага! Вот тебя что заинтриговало? – Она улыбнулась. – Я оптимистка, и верю, что при желании и усердии все складывается хорошо. И только хорошо! Вдобавок я уверена, что мужчин-импотентов на все триста процентов просто не существует в природе. Ну и наконец, я люблю экспериментировать… – она приподняла рукой свою великолепную грудь и приложила сосок к губам Ивана, – …поэтому начинай нежно двигать язычком… Смелей…
В спальню они перебрались только через час. Но и там пытливая экспериментаторша, целительница, учительница и экзаменаторша в одном лице не давала сомкнуть Ивану глаз почти до самого утра.
Не иначе как обильное поглощение кофе вызвало такую бессонницу. Но все-таки в конце концов ему удалось заснуть.
Он спал и видел сны. Сначала возникли буквы и цифры зашифрованного в сигвигаторе текста, отчетливые, крупные – четырнадцатым, а то и шестнадцатым кеглем. Текст воспринимался сразу весь, словно на трёх склеенных друг с другом сверху вниз листках.
Потом текст исчез, и возникло совсем другое. Иван в этом сне казался себе маленьким десятилетним пацаном. Он находился на дне неглубокого, расположенного в тропическом лесу ущелья. Какой-то мощный мужчина нес его на плечах. Вначале показалось, что это отец. Слишком похожа была шевелюра, за которую он держался. Потом рассмотрел свой палец с обручальным кольцом и, переведя взгляд, свои вполне взрослые ноги в туфлях. Рассмотрел, по чему именно вышагивал мужчина: по шевелящимся змеям! Причём многие из них бросались на мерно шагающие ноги и с шипением кусали их, порой подпрыгивая до колен и даже до бёдер. Но человек невозмутимо, словно бесстрастный робот, шел дальше. И рассмотреть его лицо ну никак не удавалось, а произнести хоть слово – невозможно, словно рта не существовало. Пришлось пассажиру свеситься чуть вперёд и в сторону, и только тогда он встретился взглядом с несущим его человеком, но черты его лица разобрать так и не смог. Тем не менее у Ивана возникла уверенность в том, что это тот самый полицейский, который помог в сквере!
Полицейский вдруг улыбнулся и дружески подмигнул. Ещё и пробормотал что-то, но разобрать слов не удалось из-за шума: прямо на них падало росшее на краю ущелья гигантское дерево. Крона заслонила солнце, Иван рванулся в сторону и упал прямо на сотни шевелящихся шипящих змей…
