— Станислав Иванович Голицын. — И я сама себе удивилась. — Смотри, он детдомовский, а фамилия у него княжеская.
— Так ты хочешь что-то разузнать о Стасе? — поразился Егор — Если у тебя есть хоть какие-то сомнения, то забудь о них. Он в органах работает, значит, его биографию шерстили вдоль и поперек.
— Может, там что-то интересное о нем вспомнят, — настаивала я. — Хотя минимум полтора десятка лет прошло, как он покинул детдом. Но вдруг кто-то из работавших при нем еще трудится?
— Хорошо, — сухо бросил Егор и вышел в другую комнату звонить.
Я обратилась к Ашукину, смирно сидевшему за столом и не спеша попивавшему остывший чай.
— Наверное, вы приехали не только затем, чтобы рассказать эту историю?
— Недавно неизвестные, взломав дверь, проникли в опечатанную квартиру Сашеньки и все там перерыли, но из ценных вещей ничего не было украдено. Подобное случилось и у меня: в мастерскую проникли днем, что-то там искали. Я думаю, что это Владислав ищет взятые Сашенькой анкх и рукопись. А это означает, что в следующий раз он нанесет визит вам. Это очень опасно.
— Рукопись уже у него — ее у меня давно украли. А вот до анкха он не смог добраться, хотя думаю, что у меня уже побывал.
— Вот видите! — оживился Ашукин. — Раз рукопись была в вашей квартире, то и крест анкх находится тут. Ваше присутствие в квартире ему очень истает, и он найдет способ устранить эту помеху. Вы меня понимаете?
— Да, это вполне возможно. Тем более, что попытки напасть на меня уже предпринимались.
— Боюсь, что и ваш молодой человек, — Ашукин посмотрел на дверь в комнату, куда удалился Егор, — не сможет в достаточной мере вас защитить. Разве что милиция…
— Николай Александрович, вы сами понимаете, что милиция не будет устанавливать здесь круглосуточный пост, основываясь только на наших предположениях. Единственный выход — это найти спрятанный здесь крест анкх, а потом сообразить, что с ним делать.
— Вы правы, Иванна. Это лучшее решение. Только где его искать?
— Оказывается, я его не один раз видела, но не уверена, что смогу его достать.
— Это как? — поразился Ашукин.
«Рассказать ему, как я путешествовала в прошлое и каждый раз при переходе видела крест анкх, висевший с обратной стороны двери? Чтобы он посчитал меня сумасшедшей? Если крест находится в другом времени, то его невозможно будет забрать ни мне, ни кому-либо другому. Но как Лариса Сигизмундовна могла его туда поместить? Здесь явно что-то не сходится».
Я подошла к стене, в которой открывалась дверь в прошлое, и стала ее простукивать — везде глухой звук цельной стены. Подойдя к зеркальному трельяжу, я попробовала его сдвинуть. Ашукин, увидев, что я делаю, поспешил на помощь. Общими усилиями мы сдвинули трельяж, и мое сердце радостно застучало. Я увидела недавно наклеенные полосы обоев. Постучала и услышала, что звук изменился. При помощи ножа я осторожно приподняла обоину и увидела край двери. Уже с помощью Ашукина содрала обои, за которыми обнаружилась дверь. Наши попытки ее открыть не увенчались успехом.
— Такое ощущение, что она закрыта на ключ, — заметил Ашукин и указал на отверстие для ключа.
— Пожалуй, — согласилась я и сходила за связкой ключей, доставшихся мне в наследство.
И — о чудо! — один из ключей подошел, дверь открылась. За ней обнаружилась глухая кирпичная стена, но на внутренней стороне двери висел серебряный анкх.
— Есть! — обрадовалась я и схватила крест.
Он меня удивил своей тяжестью и массивностью — на серебро не похоже. И было в нем что-то особенное, то, что установило между нами невидимую связь. А может, она уже давно существовала, а я ее только сейчас ощутила?
— Именно его я видел в квартире дочери, — сказал Ашукин.
— Эй, а что вы здесь творите?! — раздался за нашими спинами недоуменный голос Егора.
Он подошел, протянул было руку к анкху, но я непроизвольно спрятала его за своей спину, словно боялась передать в чужие руки. Даже ему. Егор криво улыбнулся и сказал:
— Странная история с детдомом. Станислав Голицын не был воспитанником этого учреждения, его имени в списках нет.
Чего-то подобного я и ожидала, но на всякий случай уточнила:
— Может, там недосмотрели? Неужели они могли так быстро найти списки того времени?
— Директор детдома — старый приятель нашего журналиста из корпункта. И у них все данные о воспитанниках за много лет внесены в компьютер, так что для поиска не надо лезть в чулан и сдувать пыль со старых папок. Ошибка исключена.
— Фигура Стаса становится все более загадочной, — подвела я итог. — Может, ваши подозрения относительно его тесной связи с Владиславом небеспочвенны. А если это так…
Мою речь прервал звонок во входную дверь. Я сразу же подумала, что это, скорее всего, Валентин, а мне не хотелось бы, чтобы его видел Егор. Я поспешила к двери.
Но это была Марта. Она сразу бросилась ко мне на шею, бормоча что-то невразумительное. Я только поняла, что она просит у меня прощения. Но за что? Я еле освободилась от ее объятий.
— Марта, ты можешь толком объяснить, что случилось?
— Прости меня, Иванна, прости… — продолжала она бубнить. — Хочешь, я на колени стану? — И она тут же попыталась это сделать, но я успела ее удержать.
В коридор вышел Егор, обеспокоенный моим долгим отсутствием.
— Помоги мне? — крикнула я ему, с трудом удерживая обвисшее тело Марты.
Совместными усилиями мы затащили Марту в ванную комнату, и, наклонив ее над ванной, я окатила ей голову холодной водой из гибкого душа.
— Хватит, хватит! — запросила пощады Марта, и по голосу я поняла, что она пришла в себя.
Подождав, пока она приведет себя в порядок, я чуть ли не силой затащила ее в гостиную. Увидев Ашукина, Марта испуганно застыла на месте.
— Не бойся, здесь все свои, — успокоила я ее. — Познакомься — Николай Александрович Ашукин, а Егора ты знаешь. Теперь расскажи, что у тебя произошло?
— Прости меня, Иванна. Я так виновата перед тобой! — завела она вновь ту же пластинку.
— Марта? — прикрикнула я на нее. — Или ты толком объяснишь, что произошло, или до свидания!
Мой решительный тон благотворно подействовал на нее, и, присев на краешек стула, она начала свой рассказ:
— Несколько дней тому назад мне по мобильному позвонили и сказали, что если я хочу получить свою дочь живой и невредимой, то должна достать ключ от твоей квартиры. А если расскажу тебе об этом или сообщу в милицию, то больше дочь не увижу… — И Марта захлюпала носом.
— Кто звонил: мужчина или женщина?
— Мужчина… У него был такой… страшный голос, и я сразу же поверила, что он может выполнить свою угрозу.
