– Мишку сейчас бить нельзя, весной можно, а летом-осенью нельзя. Зимой можно, если он шатун, – сказал, нахмурившись, егерь. – Будем охотиться на косулю.
– А мишке нас «ам-ам» можно круглый год? Где справедливость, Дамирхан? – стал шутливо возмущаться геолог, подмигнув Егору.
– Мишка людей не ест, разве что зимой, если разбудят. Тогда он голодный и злой, – пояснил с важным видом Дамирхан. - Ест людей черный заян в обличье мишки.
– Эй, друзья! – крикнул, высунувшись из двери вертолета, Виктор Кизима. – Лясы потом будете точить, а сейчас принимайте груз. – И он сбросил на землю первый попавшийся рюкзак, в котором что-то жалобно дзенькнуло.
– Мать твою банкирскую! – разъярился Потап. – Если вискарю гаплык, то тебе лучше сразу лететь назад!
– С мишкой и летом не стоит встречаться – добра от этого не жди, – почему-то сердито сказал геолог.
Кроме пузатых рюкзаков и баулов из вертолета выгрузили неполный картонный ящик водки. Егору выпало нести только рюкзак, но, взгромоздив его на плечи, он почувствовал себя крайне неуютно – груз оттягивал назад, лямки рюкзака врезались в плечи, так что ему пришлось слегка наклониться, перенеся центр тяжести в область поясницы.
– Нам далеко идти? – с трудом выдавил из себя Егор, обращаясь к Дамирхану.
– До заимки километра два будет.
– Минут двадцать! – Егор вздохнул с облегчением.
– Час, а то и полтора. Это в лучшем случае, – вставил Потап. – Это тайга, Егорий.
Не успела компания охотников скрыться в таежной чаще, как послышался нарастающий гул вертолета, набирающего обороты при взлете, больно бьющий по барабанным перепонкам. Вертолет тяжело, неуклюже карабкался в небо, и еще долго было слышно его тарахтенье.
Буквально минут через пятнадцать за деревьями показались крыши деревянных домов, и Егор обрадовался, решив, что они пришли на место, но Дамирхан, кивнув в направлении поселка, мрачно пояснил:
– Это заброшенное селение, из которого исчезли все люди, о нем геолог рассказывал в вертолете. Нам идти дальше. – Судя по его тону, их ожидало как минимум кругосветное путешествие.
Пессимистический прогноз Потапа не оправдался – до заимки дошли за пятьдесят минут, так как туда была протоптана тропа. Заимка представляла собой небольшой деревянный домик, окруженный со всех сторон таежной чащей. Подойдя к двери, егерь взял палку и постучал по стоящему рядом черному чугунному кувшину, а затем отворил дверь, встал на пороге и пояснил:
– Входя, надо палкой стучать, чтобы ада не проник в дом.
– Классный звоночек, кому будем звонить? Духам? – заулыбался Потап.
Получив палку, он с удовольствием несколько раз стукнул по кувшину, каждым ударом извлекая протяжный глухой звук.
– Кто такой ада? Домовой? – поинтересовался Егор, рассматривая входную дверь.
Он обратил внимание на то, что замка нет, лишь мощный запор с внутренней стороны двери.
– Ада – дух-людоед. Звук кувшина – это хахюхан
[42]
, духи не смогут за нашей спиной проникнуть внутрь и причинить нам вред!
– Что им мешает зайти туда до нашего прихода и караулить нас там? Дверь ведь снаружи не запирается. – Егор покачал головой: «Придумывают замысловатые обряды, а простых вещей не понимают».
– Дух сам не зайдет – ему человек понравиться должен. – Дамирхан недоуменно посмотрел на Егора: «С виду ученый, а таких простых вещей не понимает!»
– Понравиться в кулинарно-гастрономическом смысле, – плотоядно ухмыляясь, уточнил Кизима.
– Это самый страшный дух-людоед? – притворяясь напуганным, поинтересовался Потап, подмигнув товарищам.
– Не-ет. Есть еще Му-шубун. Он гораздо опаснее и сильнее, чем ада. Му-шубун убивает людей длинным красным клювом, наподобие клюва птицы, но словно из железа. Он подходит к спящему человеку, ударяет его клювом по голове и пробивает ее, а затем съедает мозг, печень и почки, – рассказывал Дамирхан оживленно, с удовольствием, смешанным со страхом. – Но еще ужаснее черные заяны.
– Дамирхан, тебе не егерем, а сказочником работать. Только еще не ночь, чтобы нам сказки рассказывать, – недовольно скривился Кизима. – Скоро стемнеет, а мы еще с кровососущими не разобрались – ночка обещает быть веселой.
В домике оказалась одна большая комната, в ней печка, стол и четыре топчана, покрытые шкурами. Дамирхан соорудил нечто похожее на кадильницу, окурил комнату вонючим дымом, и вся компания, используя полотенца, дружно поработала «вентиляторами», изгоняя комаров из помещения. Затем занялись раскладкой вещей, подготовкой к завтрашней охоте. Дамирхан разжег огонь в очаге и начал хлопотать с ужином. Егор посмотрел в единственное небольшое окошко и удивился: вроде прошло немного времени, а уже стемнело. Он обнаружил около печи деревянный ящик, полный человеческих фигурок и кусочков шкурок зверей.
– Что это такое? – растерялся он, держа в руках фигурку старичка с растянутой до ушей ненатуральной улыбкой, казавшейся зловещей.
– Это онгоны – воплощения духов. Не надо брать в руки – можно их рассердить. С онгонами может беседовать только шаман, – пояснил Дамирхан, и Егор послушно положил фигурку на место.
– Он берет длинную иголку и протыкает человечка! – сказал Потап и изобразил зверское выражение лица. – В эту же ночь человек умирает в страшных мучениях – это сибирское ВУДУ!
– Сегодня на ужин консервы и колбаса, а завтра я угощу вас шулэпом
[43]
. Пальчики оближете! – И Дамирхан поцокал языком, изображая удовольствие.
– При условии, что охота будет удачной. – В голосе Кизимы улавливалось сомнение.
– Иначе не будет – чего бы мы забирались в такую глухомань?! – оптимистично подытожил Потап и стал разливать водку по стаканам.
Егор сказал:
– Мне как-то не по себе – я пить не буду.
Егор отодвинул свой стакан в сторону.
– Егорий, ты мужик или нет?! – взревел Потап. – Хочешь охоту загубить?! Ты что, не знаешь, что охоты без водки не бывает и пьют все, иначе… – он задумался, подбирая нужные слова, – не быть удаче! В Иркутске, Улан-Удэ можешь отказываться сколько угодно, а здесь – нет!
– Хорошо, только совсем немного.
– Я что – краев не вижу? – обиделся Потап и налил Егору в стакан.
Все дружно выпили.
– Чтобы завтра нам была удача, мы попросим об этом Баай Байаная. – Егерь бросил в огонь кусочек припасенного жира, и тот сразу зашкварчал, распространяя в комнате крайне неприятный запах.
– Можно было попросить не так вонюче? – недовольно поморщился Кизима.
Дамирхан стал рассказывать о завтрашней охоте, предупредил, что подъем в полчетвертого утра, так как придется пройти километра три-четыре по бездорожью. Охотники устроят засаду, а Дамирхан будет подманивать самцов косуль, имитируя голос самки косули при помощи манка. Дамирхан тут же продемонстрировал продолговатый деревянный цилиндр неправильной формы с еще одним цилиндром-вкладышем. Он подул в него, и раздалось негромкое протяжное «фи-и, фи-и». Затем при помощи регулировочного винта он стал изменять тембр, высоту издаваемых звуков, то и дело поясняя:
