— Как хотите. Вода уже горячая, а кофе растворимый.
— На ходу пить кофе — это кощунство. Употребление этого напитка — своего рода ритуал, церемония, которая занимает определенное время. Если разрешите, то по приезде обязательно вас угощу настоящим кофе и церемонией. Если не будете возражать.
Владлен Петрович взял Ирину руку и, слегка прикоснувшись губами к тыльной стороне кисти, направился к выходу. Она только успела спросить:
— А далеко уезжаете?
— В Судан. Очень интересные раскопки, займут не менее двух месяцев. До свидания. — И он поспешно скрылся за дверью.
«Да… Сплошная галантность, — подумала Ира. — Ему за сорок, не меньше. Среди нынешнего поколения таких днем с огнем не сыщешь. Интересный тип…» Она пошла в кухню и сделала себе вторую чашку растворимого кофе, но не получила от него удовольствия. Ей захотелось настоящего, заварного, и церемонии.
«Что же может быть в пакете, который он оставил? — рассуждала Ира, мучаясь над чашкой с кофе. — Довольно тяжелый, явно не книга. Маловероятно, чтобы там было что-то ценное — чего бы тогда он оставлял его Машке? А если не ценное, то зачем эти странные печати? Явно для того, чтобы нельзя было заглянуть внутрь».
Вскоре Ира переключилась на ближайшие планы — на вечер: «Дима или Илья?» И как бы в ответ на ее мысли зазвонил мобильный телефон.
— Ириша, привет! — услышала она голос Вадима. — Звонил тебе домой, а твои «предки» сообщили, что ты у подруги. Машка — это коротко остриженная рыжая с голодными глазами?!
— Нет. Высокая эффектная брюнетка с длинными волосами, на которую ты чуть было не набросился при знакомстве, и если бы не мое присутствие, то неизвестно, чем бы все закончилось.
— Ты все видишь в неверном свете, тем более это было так давно… Неужели ты меня ревнуешь?
— Не дождешься, пусть твоя суженая-ряженая мучается подобной дурью! Рассказывай, что ты хотел мне сообщить?
— Беру шампанское, сопутствующий товар и лечу к тебе. Какой адрес твоего нынешнего обиталища?
— Что — опять твоя благоверная укатила в командировку и ты вольный как ветер? А я сквозняков боюсь!
— Давай адрес — я ведь по мобиле говорю.
— Адрес простой — Киев, до востребования, подробности по 09. Понял?
— Слышал эту шутку. У тебя нет желания меня увидеть?
— Представь себе — нет. После нашей последней встречи на продолжение предлагаю не рассчитывать.
— Хорошо, не хочешь пригласить в гости, тогда давай встретимся в городе.
— Программа вечера?
— Есть интересная штучка, только недавно открылась — «Царь».
— Царь? Что это такое? — заинтересовалась Ирка.
— Тебе понравится — это клуб, который имеет свое оригинальное лицо. В семь, на станции метро, где в прошлый раз? Подходит?
— Еще не знаю — подходит или нет. Смотри только, если ты задумал что-нибудь темное, тебе несдобровать! — предупредила Ирка.
— Мои намерения чисты и прозрачны. Увидимся!
— Бай-бай! — и Ирка отключилась.
С Вадимом она случайно познакомилась летом в кафе. Он сумел ее увлечь на некоторое время, но потом выяснилось, что он живет в гражданском браке с одной начинающей фотомоделью. Собственно, на это Ирке было глубоко наплевать, но Вадим был из породы законченных ловеласов, которые раздевают глазами всех проходящих девушек, собирают коллекцию телефонных номеров всех, с кем только и перебросился парой слов. Единственное его достоинство, из-за которого Ира его терпела, — он умел сделать встречу по-настоящему интересной, вытаскивал ее на «забойные» вечеринки, тусовки, знакомил с неординарными личностями, всегда был в курсе последних событий в городе, так как работал штатным журналистом в одной из столичных газет.
Времени до встречи было еще много, так как она решила не идти домой переодеваться, а остаться в джинсах и топике. Вряд ли для клуба даже с многозначительным названием «Царь» потребуется вечернее платье, иначе Вадим предупредил бы.
Ира зашла в ванную и начала набирать воду в угловую акриловую ванну с гидромассажем и аэрацией. Ванна была гордостью Машиной мамы, которая могла лежать в бурлящей воде часами. Маше, наоборот, больше нравилась душевая кабина, так как душ, по ее мнению, бодрит, а ванна расслабляет, но в итоге победила мама. Ире дома приходилось удовлетворяться традиционной чугунной ванной и обычным душем, поэтому она решила посвятить этой процедуре не менее двух часов.
Сбросив с себя одежду в гостиной прямо на пол (почему те, кто снимаются в клипах, могут себе это позволить, а я нет?), голая, босиком, направилась в ванную, но, проходя мимо зеркального шкафа, задержалась полюбоваться своим гибким телом.
«Какая я классная — живота нет, целлюлит на бедрах отсутствует, груди стоят, как солдаты у мавзолея, а ноги просто загляденье! Эпиляцию надо немного обновить, пару раз сходить в солярий — и прямо бегом на обложку «Плейбоя»! Но… нет подходящего, способного ее оценить спонсора… А Димка — подлец, вещи прямо на лестничную площадку выбросил, словно я ничтожество! Пока не попросит прощения — никаких переговоров!» Ира прошлась «колесом» перед зеркалом и, напевая: «На тебе сошелся клином белый свет», проследовала в ванную. Воды набралось всего на треть, но она сразу забралась в ванну. Подумав, решила сделать воду погорячее и провернула блестящую ручку до отметки «45», затем включила подсветку, установив режим автоматического изменения цвета, хлопнула в ладоши — выключила верхний свет — и нашла на шкале радиоприемника музыкальный канал.
Когда заработала система аэрации и на поверхности воды стали лопаться пузыри, она почувствовала себя на седьмом небе от счастья, прикрыла глаза, расслабилась и погрузилась в легкую дремоту. Сменяющиеся цветовые блики, окрашивающие воду с ярко-голубого до кроваво-рубинового цвета, проходя через все цвета радуги, и льющаяся из квадродинамиков музыка в стиле драменбейс привели ее в состояние эйфории.
«Почему мы употребляем словосочетание «седьмое небо»? — подумала она, засыпая. — Выходит, есть первое, а за ним последующие? Тогда чем они друг от друга отличаются? И почему именно седьмое небо особенное?»
Темное грозовое небо пронизывали молнии, и тогда все вокруг окрашивалось в кровавый цвет, а раскаты грома приходили с большим опозданием. Голая скальная поверхность была абсолютно лишена растительности, ноги по ней скользили. Было трудно дышать, словно этот ливень не принес долгожданную свежесть после засушливых дней. В двадцати шагах, у входа в пещеру, сидел человек в темном плаще. Низко нависший капюшон полностью скрывал его лицо. Он, казалось, не замечал дождя.
Она подошла к нему вплотную и, протянув руку, дотронулась до его плеча, но он и после этого никак на нее не отреагировал.
— Что мне нужно сделать? — спросила она изваяние в черном.
Человек молча протянул руку, указывая на вход в пещеру. Ей стало очень страшно, не хотелось идти туда, в темноту и неизвестность. Но она двинулась на непослушных, плохо сгибающихся ногах, словно осужденная на казнь. Входное отверстие становилось все ближе и ближе, из пещеры доносился резкий запах, который не мог перебить запах дождя. Она остановилась перед самым входом и обернулась, перед тем как скрыться в темноте.
