— Поддерживаю. — Леонид чокнулся с ней, а заметив, что она лишь поднесла ко рту бокал, добавил: — Тостующий пьет до дна, а я после тебя.
— Принципиально не буду пить, а ты — как хочешь, — холодно произнесла Мари и отставила бокал.
Леонид последовал ее примеру.
— Что-то у нас не получается веселья, — заметила Мари. Встав, она подошла к окну. Из него открывалась с высоты птичьего полета вечерняя панорама: блистающие разноцветными огнями автомобильные трассы, словно огненные змеи, пересекали тело города в разных направлениях.
Леонид подошел к ней сзади, обнял ее и стал ласкать шею поцелуями.
— Перестань, щекотно, — отстранилась от него Мари.
— Помнишь, ты хотела сегодня поехать в загородный домик подруги и там устроить ужин при свечах? — сказал Леонид.
— Тогда было одно настроение, а сейчас другое.
— Давай сейчас поедем в какой-нибудь ресторан, поужинаем, глядишь, и настроение улучшится, — предложил Леонид, вновь пытаясь ее обнять.
— А тем временем его подружка обчистит твою квартиру, — раздался сзади мужской голос. Леонид резко обернулся — в гостиной, слащаво улыбаясь, стоял администратор крематория, держа в руках пистолет с прикрученным глушителем, рядом с ним стояла Ксана, и выражение лица у нее явно не было веселым. — Эта девица пыталась стащить картину, которую тебе не так давно презентовал твой кавалер.
— Как она оказалась в квартире? — поразилась Мари.
— Наверное, без помощи этого кавалера не обошлось. Попроси его — он тебе расскажет.
Мари непонимающе уставилась на Леонида:
— Кто это такая?
— Это Ксана, отважный диггер, покорительница городских катакомб, — ответил с иронией администратор вместо него. — Благодаря ей был уничтожен мой труд последних лет, когда я был так близок к цели — стрижке денежных купонов с полоумных последователей агхори.
— Что теперь делать? — в растерянности спросила Мари.
— Для начала свяжи их и заклей рты скотчем, — скомандовал администратор и сильно толкнул Ксану, которая, если бы не схватилась за Леонида, обязательно упала бы.
— Только не стреляй здесь — мой пол крови не выдержит! — охнула Мари, затем вышла и вскоре вернулась с широким скотчем, которым обмотала пленникам руки, заведенные за спину, и заклеила им рты.
— А теперь можно будет подумать об их судьбе. В целом получается некрасивая картина: вы видели здесь меня и вряд ли будете молчать, а этим доставите лишнее беспокойство моей Мари. — Он церемонно взял руку Мари и приложил к своим губам, не отводя взгляда от беспомощных пленников. — Поэтому будет лучше, если вы покинете эту гостеприимную квартиру по частям — в чемодане, — и он с улыбкой сделал жест, словно рубит мясо.
У Леонида душа ушла в пятки, он силился крикнуть, позвать на помощь, но скотч, неприятно стягивающий кожу, не давал этого сделать.
— Фил, никаких здесь убийств, крови! — воскликнула Мари.
— Я пошутил, дорогая! У тебя чудная квартирка, и никто не собирается ее пачкать кровью этих дуралеев, — начал корчить из себя шута «администратор». — Вот если бы в топку крематория… но, к сожалению, этот путь уже перекрыт. Я думаю, что вам не помешает провести несколько дней в одном уютном местечке — в загородном доме твоей подружки. Мари, когда она приезжает?
— Не раньше чем через две недели. — По лицу Мари было видно, что предложение Фила ее устраивает, но мучают сомнения. — А как мы их выведем в таком виде, под дулом пистолета? Консьержка, охрана на выходе…
— Сложно, но решаемо. Не станем пользоваться лифтом. Ты будешь идти на два пролета впереди и следить, чтобы мы ни с кем не встретились. А затем подойдешь к консьержке и попросишь, чтобы открыла черный ход во двор. Отвлечешь ее, а мы проскочим, — там недалеко припаркован мой автомобиль.
— Другого варианта нет? — уточнила Мари.
— Может, и есть, но я его не знаю. — «Администратор» переключил внимание на пленников. — Для вас это тоже самый безболезненный вариант — две недели поживете на даче, подышите свежим воздухом, измените свое мнение обо мне — может, мы еще станем друзьями? Кто знает. Отличный, самый безболезненный вариант. А если попробуете сейчас проявить какую-нибудь инициативу, то предупреждаю — стреляю недурственно, не промажу, а заодно уберу и тех свидетелей, которые окажутся поблизости. Мне, как понимаете, терять нечего: парой трупов больше, парой меньше — это уже не играет роли при пожизненном.
Леонид не сомневался, что участь их предрешена и «администратор» дарит им надежду, чтобы спокойно вывести из дому, а дальше их может ожидать только смерть, и скорее всего, мучительная, учитывая садистские наклонности «администратора». Он подумал: «Мари нет никакого резона допустить двойное убийство в своей квартире», — и демонстративно улегся на пол. Ксана, поняв его мысль, легла рядом.
— Думаешь, это тебе поможет? — рассмеялся «администратор». — Я хотел с тобой по-доброму, а ты нарываешься.
— Фил, я тебя прошу! — взвизгнула Мари, увидев, что тот направил пистолет в голову Леонида, который закрыл глаза, но продолжал лежать.
— Лежи, расслабляйся, прими комфортную позу… — «Администратора» не покидало веселое настроение. — Мари, принеси ему подушечку, чтобы было удобно.
Мари на него недоуменно посмотрела — он что, шутит? У Леонида похолодело все внутри, он вспомнил, как в фильмах стреляют через подушку, чтобы заглушить звук выстрела — но ведь пистолет и так с глушителем! А может, ему нужна подушка, чтобы их задушить? Зачем пачкать все кровью? Представил, как задыхается, хрипит, синеет, сучит ногами, затихает, и только собрав всю силу воли, продолжал удерживать себя в лежачем положении.
— Мари, неси подушку! Не хотят идти пешком — полетят на крыльях любви! Вспомни вариант Эльвиры! Да, еще принеси какое-нибудь успокоительное — у них адреналина полно в крови, может сильно тормозить. У тебя, помнится, был барбирал.
— Я поняла, Фил. — Мари, повеселев, побежала выполнять приказ и, вернувшись с подушками, в самом деле подложила их пленникам под головы.
Маловероятно, что это делалось для удобства пленников.
«Администратор» поставил стул рядом с лежащим Леонидом и, усмехаясь, уставился тяжелым взглядом прямо ему в глаза, слегка раскачиваясь, словно маятник. К удивлению Леонида, что-то ему не давало отводить взгляд, хотелось встретиться со взглядом «администратора».
— Расслабься, Леня. Мы твои друзья, и тебе будет с нами хорошо. Не придумывай страшилок, которых нет. Тебе ведь сейчас хорошо? Очень хорошо и хочется спать. Твои мышцы расслаблены, а веки тяжелеют, все сильнее и сильнее, стремясь закрыться.
У Леонида непроизвольно закрылись глаза, и он почувствовал, что одна рука «администратора» пережимает ему сонную артерию, а вторая при этом ритмически надавливает на глазное яблоко. Ему и в самом деле стало комфортно лежать на полу, даже не мешали связанные руки и запечатанный рот, в голове все поплыло, мысли распадались, еще не обретя смысл, захотелось спать, все сильнее и сильнее, и даже мысленный крик Ксаны: «Он тебя гипнотизирует! Не поддавайся!» — не смог пробиться в его сознание.
