— Прошу.
Мелвин вошел, продолжая разговор на ходу:
— Мне пришлось повозиться, пока я обнаружил вас, но узнав,
где вы находитесь, честно говоря, не торопился встретиться. Дональд Лэм,
агентство «Кул и Лэм», занимается частным сыском. На сей раз Брекинридж изменил
тактику. Раньше он прибегал к услугам собственных детективов и агентов, а
теперь вот решил обратиться в независимое агентство.
— Присаживайтесь, — предложил я. — Расскажите мне побольше о
Брекинридже. Вы заинтриговали меня.
— Не сомневался в этом. Брекинридж — птица высокого полета.
Полон достоинства.., воплощение преуспевающего бизнесмена. Женился на деньгах.
Жена — главный держатель акций в «Универсале». Довольно любопытная личность.
эта его жена… Впрочем нужно признать, компания у них хорошая. Они делают
большие деньги, да и менеджер из Брекинриджа получился отличный, но он пляшет
под дудку своей жены.
— Вы все это говорите мне, исходя из каких-то своих личных
соображений?
— Ну, да! — удивился он. — Вы же предложили говорить
начистоту. Вот я и говорю… Брекинриджу пришла в голову отличная идея. Он решил
организовать конкурс-ловушку. Лица, которые предъявляли претензии его страховой
компании, выигрывали в этом конкурсе, а наградой им служила двухнедельная
поездка в это благодатное местечко… Женщина, которой принадлежит это ранчо,
Ширли Гейдж, не имеет ни малейшего представления, что творится за ее спиной.
Долорес Феррол служила соединительным звеном.., и каким звеном!.. Вы не
представляете, какая бы разразилась гроза, узнай жена Брекинриджа о том, что
творится здесь на ранчо! Ей в принципе известно, что происходит тут, и что на
Брекинриджа работает женщина-детектив, но детали.., детали…
— Детали? — переспросил я.
— У вас найдется полчаса? — улыбнулся Мелвин.
— Конечно. Что за вопрос, ведь я еще ничего не сказал.
Говорили лишь вы.
— Ну, да. Я буду долго вещать, чтобы и вам было потом о чем
поговорить. После нашего разговора вы позвоните Брекинриджу, и мы обговорим
условия компенсации.
— Какой компенсации?
— Компенсации по иску Хелменна Бруно. А вы кого имели в
виду?
— Вы представляете именно его?
— Конечно, я представляю именно его, — со смехом ответил
Мелвин, — и представляю его с момента аварии… Когда Бруно обратился ко мне и
рассказал о конкурсе, который вызвал у него некоторые подозрения, то я…
— И что вы подумали?
— А я ничего и не подумал. Я просто знал! Три или четыре
раза Брекинриджу удалось с помощью этого ранчо припереть к стенке истцов, и он
выплатил им какие-то крохи, а в двух случаях вообще не заплатил ни цента. Но
всему есть предел. Надо уметь остановиться. Однако он уперся, как дурак, вместо
того, чтобы придумывать что-то новенькое… Я присутствовал на одном из подобных
разбирательств в суде в зале среди обычной публики. У меня имелась информация,
что его страховая компания собирается послать к черту нового истца, и я хотел
посмотреть, как это произойдет… Тому парню, который в исковом заявлении указал
на смещение дисков позвоночника, продемонстрировали фотографии, на которых он
перед двумя женщинами прыгал в плавательном бассейне с трамплина, а на других
лихо размахивал клюшкой для гольфа. После этого истец упал в обморок, а его
адвокат фактически выбросил белое полотенце. Суд присяжных уже через десять
минут вынес свой вердикт — в пользу ответчика, разумеется… Поэтому когда Бруно
сказал мне, что выиграл приз — поездку на ранчо «Крутой холм», — я посоветовал
ему поехать туда и отдохнуть. Но делать это с умом и не переигрывать…
Мелвин подмигнул мне правым глазом и продолжал:
— Мне просто хотелось посмотреть, что же произойдет на сей
раз. Я представил Бруно возможность добраться сюда, чтобы он пересказал мне
потом подробно, что же происходит на «Крутом холме». Но у него тут что-то не
заладилось, и поэтому мне самому пришлось тащиться в эту даль. Я установил, что
один из постояльцев массу времени проводит, сидя на телефоне, и ему не сидится
на одном месте. Его имя — Дональд Лэм. Я занялся вплотную этим Дональдом Лэмом
и выяснил, что он работает частным детективом… А теперь, если вы зайдете ко
мне, то я покажу вам очень интересный материал.
— Заметьте, я все еще ничего вам не сказал, — на всякий
случай предупредил я его.
— И не надо ничего говорить, — мгновенно понял меня адвокат.
— Идемте.
Мы перешли к нему в дом.
Мелвин задернул шторы, затем вытащил портативный
кинопроектор с экраном.
— Съемка не такая качественная, как у страховой компании, —
как бы извиняясь, предупредил он, — но у них была длиннофокусная камера, и
снимали профессионалы… Я купил эти кадры у одного любителя, думаю, они
произведут на вас впечатление.
Он погасил свет и включил проектор. Экран вспыхнул белым
светом, замелькали пробные кадры, внезапно сменившиеся цветным изображением.
Я увидел Гомера Брекинриджа в плавках. Он лениво лежал и
смотрел на Долорес Феррол, которая сидела на краю бассейна и болтала ногой в
воде.
Внезапно Брекинридж приподнялся на локте и что-то сказал.
Она наклонилась вперед, зачерпнула горсть воды и брызнула ему в лицо.
Он схватил ее за ступню, она попыталась вывернуться, но не
тут-то было. Он привлек женщину к себе, потом его рука заскользила по ее бедру.
В следующее мгновение Брекинридж наклонился и, зачерпнув
горсть воды, хотел было облить ее, но молодая женщина, очевидно, отговорила
его, оставшись лежать на ноге мужчины.
Медленно он разжал пальцы, вода стекла в бассейн, и
Брекинридж вытер руку о плавки.
Потом процесс поглаживания обнаженного бедра повторился.
Теперь Долорес уже кокетливо увернулась и вскочила на ноги.
Брекинридж тоже поднялся, и они направились прочь от
плавательного бассейна.
Далее кинокамера с убийственной ясностью показала, как они,
обнявшись, зашагали к главному корпусу, и рука Брекинриджа сама собой
скользнула по ее спине и осталась лежать на стройной талии.
Кадры кинопленки замельтешили чаще, так что ничего уже
нельзя было разобрать, зато потом появилась новая сцена уже в другом месте и
вечером.
Теперь освещение было похуже, хотя на фоне наступивших
сумерек достаточно четко можно было различить два силуэта, в которых легко
узнавались Брекинридж и Долорес.
Стоя у загона, они о чем-то оживленно беседовали. По всей
видимости, только что вернулись с верховой прогулки. На Долорес была плотно
облегающая амазонка, а Брекинридж облачился в замшевую ковбойскую куртку и
огромное сомбреро, чтобы выглядеть стопроцентным ковбоем.
