* * *
Утром, уходя на работу, Виктор постарался пройти другим переулком, и смешаться с толпой, но не попадаться больше на глаза хозяину. Голова ныла, и немного тошнило.
– Долг красен платежом, – думал он, и их пиршество за счет хозяина и его многозначительное прощание неприятным осадком легло на душу Виктора. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. А может быть, она каким то образом уже захлопнулась? Вот будет номер! Зачем ему было приглашать столько русских? Даже если дочка замуж вышла, такие траты! Логичнее было сделать праздник для своих, а не для незнакомых рабочих. И как он узнал, что мы все здесь живем? Хотя слухи расходятся быстро. Нет, здесь что-то не то.
* * *
– Это где тебя так угораздило? – спросил шеф Виктора, увидев на его голове ссадину.
– Александр Николаевич. Случайно нога подвернулась. Головой шарахнулся. Но не очень сильно, – выдавил из себя Виктор. У меня как на собаке!
– Завтра уезжаем, сказал Александр Николаевич. У меня появились дела в Москве. А тебе уж при таком раскладе, тем более, лучше в постели поваляться. Так что едешь тоже! Без меня тебе здесь шататься нечего. И родных навестишь. А потом я тебя вызову. И лучше подлечись дома. Голова это не шутки. Да вот к морю съезди, у меня сестра в Сочи главный врач в санатории. Я ей позвоню, как в Москву доберемся. Она тебе номер для служащих подберет. Пользуйся, пока я жив. Потом снова здесь стройку доканчивать. Думаю, еще на год работы хватит.
Утром, собирая вещи и проверяя документы, Виктор услышал стук в дверь.
– Мосье Виктор, вас в холе ожидает господин Абу – Али, – сказала горничная.
– Хозяин ресторана! – удивился Виктор. Я сейчас.
– Мосье Виктор, я слышал, у вас вчера были неприятности. Мои люди поймали мальчишку, у него был ваш фотоаппарат. Возьмите, – протянул он его.
– Спасибо, – только удивился Виктор.
– На нашей улице это большая редкость, обычно у нас все спокойно. Мальчишка сделал это на спор. Мы его наказали. Просим не заявлять в полицию, ведь вещь найдена. Это сын нашего старого служащего, прекрасный человек, не хотелось бы осложнять ему жизнь, – проговорил просительно Абу-Али.
– Я не заявлял, – сказал Виктор. Да и пропажа не очень дорогая. Жалко только пленки.
– Пленка на месте, – сказал Абу-Али. И чтобы совсем исчерпать этот инцидент, прошу вас заходить ко мне в ресторан, когда захотите. Я буду кормить вас бесплатно, не беспокойтесь. Для меня это большая честь.
– Я сегодня улетаю, – сказал Виктор, и заметил, как вздрогнул от его сообщения Абу-Али.
– Так вы покидаете нашу страну насовсем, – огорчился он.
– Нет, только на месяц, – ответил Виктор.
– Прекрасно, тогда жду вас, как только вы приедете к нам снова.
– Что вам привезти из Москвы? – спросил Виктор.
– Матрешку, – засмеялся Абу-Али.
* * *
– В самолете, он летел рядом с двумя неграми, один из которых был уже седой.
– Откуда у вас эти символы? – спросил старший Виктора, после того, как в полете уже прошло часа два.
– Да так, срисовал их с одного места, – ответил Виктор. Еще в Армии.
Здесь символы древнего африканского племени. Жаль, со мной нет книги, можно было бы прочесть смысл. Но если захотите узнать, то вот вам моя визитка.
– Спасибо, поблагодарил Виктор, не придавая этим словам значения. Вскоре принесли обед, и Виктор с удовольствием отдался ему.
Потом Виктор перебирал в уме купленные подарки, и жалел, что не купил еще побольше, потому что вспоминал еще одного родственника, мимо которого пройти будет невозможно. Потом мысли его перешли к детям и Тамаре, и быстро перебежали к Николаю и Валентине.
Он представлял, как удивится его приезду Колян, как они сядут с ним за бутылочкой кокосовой, и как Валечка приготовит им блюдо, на которое он вез рецепт. Виктор и специи захватил для этой цели, он уже предвкушал их вечер на африканскую тему.
– Валечка! – Виктор вспомнил ее милую фигурку, ее тихий и успокаивающий голос, мысли его побежали дальше к запретным темам и местам. Стоп, – остановил он себя. Спокойно! Она жена твоего друга. Не возлюби! Найдешь другую. Главное остаться с чистой совестью. А потом, ты же по-моему уже поменял приоритеты?
– Дама в белом? – спросил Виктор, скорее утвердительно. Но это все фантазии, а Валя своя и так рядом.
– Тогда подумай лучше о жене, – дал совет внутренний голос. Может быть, плюнуть на всю эту свободу, и вернуться к ним? Теперь она на тебя по-другому смотреть будет. Глядишь, и пойдет все как надо! А Валя, все равно только соседка! Выше головы не прыгнешь, приятель!
Виктор вызвал в душе образ жены, потом Вали и отметил, что образ жены уступает по силе яркости желания видеть Валю.
– Нет, сейчас не хочу, – подумал он. Может быть потом.
К тому же он увидел на табло команду готовиться к посадке. Самолет снова доставлял его в Москву.
Глава девятая
Виктор приготовился к выходу из самолета. Аэродром Шереметьево встречал его за стеклом иллюминаторов мелким дождем октября. И под ноги его ложились желтые листья кленов, которые были повсюду. Они плавали в лужах, лежали на газонах, и какое-то приятно щемящее чувство охватило Виктора, когда он, выйдя из такси, пошел к своему дому по вечернему городу, под моросящим дождем и ароматом осени.
– Если бы не чемоданы, прогуляться бы по этой вечерней улице, прямо сейчас, посмотреть на светящиеся окна домов, на автобусы, проезжающие мимо с такими уютными огоньками, наглядеться на это сумрачное небо с черными облаками, на прохожих, на этих чудаков с собаками, мокнущими под дождем по необходимости, – подумал Виктор с сентиментальным чувством отмечая все новые краски в своих ощущениях России, Москвы, своей улицы. Сейчас он ощущал Москву гораздо острее, чем раньше, когда жил в ней день за днем, день за днем. Тогда все казалось будничным, обычным. Лужи раздражали, осенняя слякоть и брызги от колес проезжающих машин выводили из себя! А теперь через год, после пальм и кактусов, так странно было смотреть на золотые тополя и клены, зеленые газоны, и другие, совсем другие улицы.
Даже вечер здесь был другой и облака и дождь. Это был родной город, который принимал его не только сегодняшним, осенним очарованием, а окутывал его всей его памятью, всеми милыми воспоминаниями, которые может и не возникали полностью в голове Виктора, но клали на его душу оттенки незаметно накопленных за всю жизнь восторгов.
* * *
Виктор поставил чемоданы и посмотрел еще раз на знакомую аллейку из тополей, ему показалось, что в ней появилась какая то фигурка. Она шла, размытая в осеннем тумане, в этой вечерней дымке из капель дождя и испарений земли, и в душе у него вдруг возникло неясное чувство, что он уже видел и чувствовал так, как сейчас. Он всматривался в эту романтичную картину и, через несколько секунд уже различал фигурку женщины в кожаном пальто и букетом осенних листьев.
