– Так вы мои спасители или я у вас в плену?!
– Как тебе не стыдно, Сату-Лгав?! – укорила его девушка. – Мы тут все силы на тебя изводим, собственной жизнью ради тебя рискуем, а ты такое заявляешь! Неблагодарный!
– Да это я так… от голода. И все-таки! Наверняка в тюрьмах лучше кормят…
– Вот я тебя сейчас колбасой накормлю, по доброте своей душевной, что случится? Молчишь? Слюнки глотаешь? Но не просишь колбаски-то? Потому как тебя сразу от болей в желудке скрутит бубликом, да так бубликом и помрешь за полчаса. Вряд ли тебя спасти сумеют.
– Ну что ты, что ты! Мне с врачами несказанно повезло, и я готов выполнять любое их предписание. Они – величайшие! Они – самые лучшие! Даже я так не смог бы подлатать раненое тело своего собрата. Кстати, а где Кашад обучался?
– Э-э-э… вот у него и спросишь.
– Но Кремон, я так понял, главный специалист по теории?
– Я в этом не разбираюсь…
– А сколько ему лет?
– Все вопросы к нему. Ты лучше мне расскажи, пока никого нет, как с этим ружьем обращаться? – она ткнула пальчиком в трофей, который стоял прислоненный к дереву. – Мужчины мне к нему и прикасаться не разрешают, а так стрельнуть хочется!
Два ружья были подобраны на месте кровавой стычки. Одно бросил сидевший в засаде беглец, а второе имел при себе верховой воин, передвигавшийся на похасе. Зарядов отыскалось семь полных футляров. Но разгадать секрет стрельбы так до сих пор и не удалось. Так что теперь люди делали вид, что используют трофеи во время дальних вылазок. По крайней мере, Кашад всегда уходил из бивака с этим грозным оружием в руках, имея на поясе коробочку с двумя запасными футлярами, укомплектованными мраморными шариками. В данный момент братья сидели недалеко в кустах и прислушивались к каждому слову запланированной сцены. А ведь сентег мог и повернуть оружие против человека. Хоть и слабым считался, но ведь все-таки Эль-Митолан. Тем более что полного доверия он никак не вызывал. Пока…
В ответ на просьбы Рионы сентег пару раз щелкнул клювом. Из его слов стало ясно, что эти щелчки заменяют птицеподобным существам смех:
– Ну, ты меня рассмешила. И правильно делают твои мужчины, что не разрешают таскать подобную тяжесть: рожать не сможешь или на ногу уронишь, хромой останешься. Еще хуже будет, если нечаянно повредишь керечесу. Она знаешь, каких денег стоит? У-у-у! Кстати, а почему у вас только две керечесы? Вроде и третья должна быть…
То есть он прекрасно помнил, сколько должно быть поражающего оружия, но до сих пор не знал, что случилось с последней парой его преследователей. Пока на вопрос, куда загонщики подевались, люди не отвечали. А вот по поводу третьей штуковины, название которой они узнали только сейчас, подготовили ответ. И девушка доверительным шепотом сообщила Сату-Лгаву:
– Так она есть, только поломана сильно… Вон под тем малым навесом. Когда твой преследователь на нас набросился и хотел с близкого расстояния выстрелить, Кремон к нему метнуться успел, выхватил оружие у него, да и использовал как дубину. А дубина эта возьми да не выдержи ударов по телу. Между прочим, тот сентег тоже не выдержал, так и помер бедняга после часа небольшого допроса. А лечить его у врачей не было ни сил, ни желания.
Раненый не столько озадаченно, сколько возмущенно замычал:
– Использовать керечесу как дубину?! Да это же в голове не укладывается! Дикость несусветная!
– Что же тут дикого? – возмутилась и Риона. – Ты вон, когда убегал, для собственного спасения и клюва бы не пожалел. Не правда ли?
Сентег смешно свел зрачки к переносице, уставившись на собственный клюв и пытаясь сообразить, как бы он с его помощью мог спастись. И лишь поняв, что сравнение образное, опять им громко щелкнул:
– Ну да, если жить захочешь, то сам себе глаза выклюешь…
– Так ты меня научишь стрелять из керечесы? – вернулась к прежней теме Риона.
– Глупышка! Неужели тебе непонятно, что из этого оружия может стрелять только Эль-Митолан?!
– Неправда! Меня Кашад обещал научить со временем… Если буду себя хорошо вести…
– Смешно! А то ты не знаешь, что самец может наобещать самке в момент сексуального недержания?
Девушка рассердилась на такие слова вполне по-настоящему:
– Закрой клюв, длинноногая курица! И следи за своими словами! Кашад меня и в самом деле всем сердцем любит.
– О-о-о… да тебя вроде как и Кремон любит. Но ведь он керечесой не пользуется, не правда ли? А почему? Подумала? Да потому что он не сможет магической структурой нажать спуск. А без этого выстрела шариком не получится. Не веришь? Тогда своего Кашада проверь, скажи, что на все будешь согласна, если, оставшись с тобой наедине, из керечесы сможет выстрелить Кремон.
Нахмурившись, девушка задумалась. Настолько далеко они данный разговор не продумывали. Но уже услышанного должно хватить для братьев Низу, чтобы дальше сообразить, чем, что и как потянуть в нужном месте.
– Хорошо, попробую. И если у меня что-то получится, я буду давать тебе киселя чуть больше, чем назначил доктор. Ну а теперь помоги мне с этим разобраться, Кашад мне и это не доверяет…
И она показала сентегу оружие в виде штопора. Только это было не подобранное на поля боя, а найденное в подземельях. С него сняли негниющую ткань, отполировали для блеска, и девушка припрятала «штопор» в одну из сумок. В данном артефакте энергии не было, но тот, из которого стреляли по беглецу искорками ярко-синего цвета, тоже не действовал ни в руках Кремона, ни в руках колдуна Кашада. С ним также следовало разобраться, выпытав у раненого, что только возможно.
Раненый удивился, увидел это парализующее оружие:
– Откуда у тебя новый шавасун?
– В наследство достался! – фыркнула красавица. – Как с ним обращаться?
Прикоснуться к оружию Сату-Лгав и не пытался. Он о чем-то лихорадочно размышлял. Потом, видимо, решился и заговорил:
– Я вижу, что этот артефакт не имеет привязки… Вообще-то шавасуны по эффективности не настолько грозные, как керечесы, но по себестоимости они вдвое, а то и втрое дороже. Мало того, они все магически привязаны к одной личности и могут передаваться в наследство только прямому потомку. Иного хозяина шавасун не признает и действовать не будет.
– Мм! Следовательно, ты знаешь, насколько знатный, родовитый дворянин тебя преследовал от дороги до самой рощи?
– Ну, лично я его не знал, но всегда подозревал, что среди разбойников Курганда слишком много всякой знати подвизается.
Девушка невинно захлопала глазками:
– Я, конечно, всего допроса не слышала и не видела, но гнавшиеся за тобой вроде как утверждали, что это ты – разбойник. И очень ругали твой город Аллангарн.
Сату-Лгав чуть сознание не потерял от справедливого негодования:
– Лгуны! Это сами они разбойники! Постоянно пытаются меня ограбить, убить и обанкротить, посылая банды воров к моему дому, вмешиваясь в моих дела и убивая моих доверенных помощников! Но я никогда не поддавался на силовое давление, всегда бил в ответ, потому они меня и возненавидели. Не одному из них пустил крови порядочно. И понятное дело, что даже на смертном одре они будут на меня клеветать.
