— Ваше высочество…
— Ну-ну?
— Тут один наш утверждает, что ваша гостья исчезала почти на полночи!
Я спросил настороженно:
— А куда ходила, проследили?
Он сказал несчастным голосом:
— Так она же спала всю ночь!.. Переворачивалась с боку на бок, одеяло то натягивала, то лягала так, что оно оказывалось на полу, где на нем тут же устраивался Бобик…
Лицо его стало потерянным, и хотя я сам чувствовал себя все тревожнее, но сказал бодро, как надлежит лорду — отцу народа:
— А-а, знаем-знаем, старый трюк! Успокойся, ничего страшного. А ты так не умеешь?.. Ну ты даешь! Это же так просто… Ладно, все в порядке. Скажи членам Военного Совета, чтобы подошли ко мне через часок.
Кто такие члены Военного Совета, по-моему, они все еще не запомнили, тем более что я никого официально не назначал и даже не сообщал о его создании, потому пришли Меганвэйл, Геллермин и Шварцкопф, как наиболее знатные и приближенные к моему высочеству.
— У меня было видение, — сказал я, — и оно сообщило, что из Сакранта вышла последняя армия Мунтвига. Последняя не в том смысле, что последняя, а в самом деле последняя.
Меганвэйл переспросил осторожно:
— В смысле… больше не будет?
— Именно, — подтвердил я. — Мунтвиг отправил на завоевание Юга с десяток армий. Часть уже разбиты, а две-три уничтожены практически полностью, но Мунтвиг, похоже, этого еще не знает.
— Соберет новые?
Я покачал головой.
— Вряд ли. Похоже, он истощил все человеческие и финансовые ресурсы. Его армий хватило бы для завоевания южной части нашего материка… начни он на год раньше. Но я, такая вот умница, как в воду глядел!..
Он усмехнулся.
— Просто вы мунтвигнули раньше. И перемунтвигили. Вы пошли мунтвигничать на север раньше, чем Мунтвиг двинулся на юг…
— Что-что?
— Варт Генц, — напомнил он невинным голосом, — Скарлянды, Мезина, Ламбертиния… Армландию и Турнедо вообще можно не считать…
Я насупился, проворчал:
— Это были не завоевания.
— А что?
— Братская помощь угнетенным народам, — ответил я твердо и посмотрел на него ясными глазами, в которые хоть плюй, ничего не изменится, ибо я пролетарски прав. — Экспорт демократии и гуманизма с человеческим лицом! Рыцарская солидарность со стонущими в тяжком ярме деспотических режимов!.. В общем, мы выстроили буферную зону из демократических королевств, которые как бы разделяют наши ценности и принципы.
— Еще бы, — согласился он, — попробовали бы не разделить.
— Герцог, — сказал я оскорбленно, — они же по доброй воле!.. Ну, почти. Так что не надо инсвинуаций. У нас все по закону.
Он кивнул, снова провел пальцем по карте.
— Значит, не так уж и безгранична мощь этого легендарного завоевателя? Ваше высочество, а привидение не подсказало…
— Провидение, — строго поправил я.
— Провидение, — повторил он, — простите, это я так, по привычке, мне только привидения снятся с вот такими, а провидение… Гм, только избранным, как уже понял. Как насчет численности…
— Записывайте, — сказал я строго. — Память у вас дырявая.
Он добросовестно записал, сколько вышло в поход рыцарской и простой конницы, лучников, арбалетчиков, ратников, обозов, в какой местности сейчас продвигаются, и все приговаривал одобрительно, что, хотя за такие провидения, шастающие по ночам, меня и сожгут в конце концов, зато как же успеваю погулять всем на зависть!
Я сам старательно сравнивал наши общие силы, даже боялся поверить, однако с учетом тех армий, что еще подойдут из такого далекого здесь Сен-Мари, у нас почти паритет. Хотя у Мунтвига народу и побольше, зато у нас намного многочисленнее рыцарская конница, а еще есть то, о чем Мунтвиг еще не подозревает: регулярные войска!
За пологом шатра раздались голоса, вошла Бабетта и остановилась смиренно на пороге.
— Воинский совет? — спросила она ангельским голоском. — А можно мне, как заморскому шпиону, взглянуть на карту?
Геллермин сделал движение броситься на стол грудью, растопырив руки и раздувшись по образцу морского ежа или огородной жабы, но я ответил мирно:
— Да, конечно.
Меганвэйл быстро зыркнул на меня.
— Ваше высочество!
— Разве мы можем отказать красивой женщине? — ответил я со вздохом.
Геллермин, как знающий меня еще из Армландии, бросил на меня пытливый взгляд и поинтересовался:
— А потом?..
Я посмотрел на него с мягким укором.
— Вы же знаете, дорогой друг! Потом, конечно, повесить. Не можем же выпускать воинские секреты за пределы шатра!
Меганвэйл с великим облегчением вздохнул, а Шварцкопф и Геллермин плотоядно уставились на ее нежную шею.
Бабетта опасливо осталась на пороге, даже пощупала кончиками пальцев то место, где жестоко сдавит веревка.
— Но я шпион, — произнесла она жалобно, — от потенциального союзника!
— Точно? — переспросил я. — Тогда ладно. Смотри.
Меганвэйл бросил быстрый взгляд на Бабетту.
— А что… женщины понимают в картах?
Бабетта сказала ему приветливо:
— Спасибо, сэр Меганвэйл, за комплимент.
— Леди…
— Бабетта, — подсказала она, — в картах понимаю, я же шпионка, которую сэр Ричард периодически то удавливает, то просто придавливает, а вы не поверите, каким тяжелым он бывает после плотного ужина!..
Перед нею расступились, я видел по ее лицу, что охватывает взглядом карту не по-женски быстро, сразу замечая условные значки, изображающие рода войск, четко отмеченные броды, мосты, а также опасные места, где нужно опасаться засады или же успеть устроить их самим.
— Похоже, — произнесла она задумчиво, — хотя война будет долгой, но стратегически вы ее почти выиграли.
Меганвэйл посмотрел на нее с непониманием.
— Леди?
Она чуть усмехнулась.
— Ваш лорд понимает, что я говорю. Мунтвиг не сумел захватить вас врасплох, а для долгой войны у вас больше ресурсов как в виде людей, так и оружия, доспехов, а еще у вас лучше обозы.
Шварцкопф поглядывал на нее с неудовольствием, леди не должны хорошо разбираться в таких приземленных вещах, как война, только Меганвэйл смотрел с одобрением и чуточку ухмылялся.
Я наконец проронил:
— Ну-ну. Будущее покажет.
И снова, судя по взгляду, который Геллермин тут же спрятал, только он сообразил, что меня не устраивает долгая, пусть и победная, война. При долгих войнах разоряются обе воющие стороны, что не входит в мои планы, так как вовсе не мечтаю войти в историю, как Ричард Сокрушитель, Ричард Завоеватель или какой-нибудь Ричард Победоносный, фи, как пошло…
