— И все же?
Я тронул Зайчика и молча послал по дороге, оставив монастырь слева, и больше не смотрел в его сторону. Над головой некоторое время еще грохотало, земля иногда вздрагивает, затем впереди мир озарился ярким солнечным огнем, и сталь доспехов в колонне рыцарей засияла радостно и победно.
Господь и сам иногда что-то делает, мелькнула мысль, а не только все сложил на таких вот еще сопливеньких. Его решение, конечно, красиво и весьма изящно, да только вот не стало Карла — появился Мунтвиг.
И надо искать решения, красивые или нет — неважно, но такие, чтобы карлы и мунтвиги не появлялись вообще.
В свое время Альфонс Мудрый, король Кастилии, пытаясь понять астрономическую систему Птолемея, сказал со вздохом, что, случись ему присутствовать при сотворении мира, он бы дал Господу кое-какие советы по части лучшего устройства мироздания.
Мироздание — хрен с ним, все эти горы, моря и океаны меня не волнуют, зато много чего насоветовал бы по части лучшего устройства общества. Увы, уже понимаю, что как человек в утробе матери проходит через все стадии жизни, от амебы к червяку, рыбе с жабрами и ящерице, так и общество должно расти, как человек, усложняться, умнеть и созревать для следующей ступени, а не так, чтобы из младших классов школы сразу к диплому или ученой степени.
Но ладно, если нельзя само общество тянуть за уши, то можно — науку и технику. Пока это только простая механика, понятная и Архимеду, но если ее достижения внедрить повсеместно, то мир изменится кардинально…
Слева в мою сторону несутся двое всадников, впереди Бобик, а то как же без него, один закричал издали, спеша опередить товарища:
— Ваше высочество!.. Пополнение!
— Кто? — спросил я.
Они осадили коней рядом, второй всадник сердито блымнул глазами на первого.
— Ваше высочество, — произнес он почтительно, — к нашему войску присоединились два больших отряда ирамских лордов! Это впервые за весь Ирам.
— Состав? — спросил я.
— Кроме четырехсот рыцарей, — доложил он, — с ними пять тысяч тяжелых панцирных всадников, а также обученные копейщики и лучники.
Меня догнал Норберт, прислушался, кивнул с довольным видом.
— Уступают нашим, — заметил он, — однако на безрыбье и рак рыба. Как только перейдем границу с Пекландом, вот там и разгуляются!
— На границе с Пекландом большой привал, — напомнил я. — Местные наверняка поспешат нам навстречу. Кто с изъявлениями дружбы и даже покорности, а кто-то заявит, что согнет нас в бараний рог и вообще сотрет в порошок, если посмеем ступить на их земли и топтать их кур.
Норберт кивком указал разведчикам, что свободны, возвращайтесь к своим обязанностям; те сразу развернули коней и умчались, а Бобик некоторое время бежал с ними, потом вернулся и смотрел искательно: давай что-нить натворим?
— Это уж точно, — согласился Норберт. — Бароны почти все такие. Но, думаю, это не слишком повлияет?
— Надеюсь, — ответил я. — Нравятся мне эти самоуверенные дураки. Сразу себя таким умным рядом с ними чувствуешь!
Он покосился на меня с некоторым подозрением во взоре, но я смотрю вперед чисто и открыто, сам вроде самоуверенного дурака, решившего осчастливить мир, хотя не в состоянии осчастливить себя самого.
— Из Пекланда, — поинтересовался он, — в Сакрант или в королевство Эбберт?
— Надо подумать, — пробормотал я. — Сакрант на северных границах Пекланда, а Эбберт — на южных… Вообще-то, нам в Сакрант, там резиденция Мунтвига в столице Генгаузгуз…
— Но вам жаждется отомстить королю Харбиндеру, — продолжил он, когда я запнулся. — Вполне понятное чувство, ваше высочество, но можно ли простыми желаниями руководствоваться в таких великих делах?
Я покачал головой.
— Нельзя, вы правы, дорогой друг… Однако здесь целый клубок возможностей, нужно только выбрать правильно.
— Ваше высочество?
— Отомстить Харбиндеру, — сказал я, — можно под знаменем общей защиты высших христианских ценностей. Дескать, я наказываю короля и его народ, что гнали нас через всю страну, не давая ни крошки хлеба, ни глотка воды!.. Это бесчеловечно, это противно всем божеским законам. Если это правильно подать, то еще и выиграем на своей жестокости, что будет воспринята, как необходимая кара, а мы — как орудие божественной воли… Вон как судьба Содома и Гоморры, вроде бы и жестоко, все-таки погибли не только содомиты, но и их жены, и дети, но… народ считает, что Господь поступил верно?
Он помолчал, посмотрел на меня несколько странно, после паузы сказал:
— Тогда проиграем с Сакрантом.
— Почему?
— Пока будем драться с Харбиндером, Сакрант подготовится к обороне.
Я ответил со вздохом:
— Столицы всегда защищены хорошо. Как стенами, так и войсками. А весть о нашем приближении уже долетела к сакрантцам. Как бы ни двигались мы быстро, гонцы скачут быстрее, чем наши волы тащат обоз.
— Тогда…
Я понизил голос:
— Если повернем на Эбберт и начнем долгую войну с королем Харбиндером, в Сакранте несколько успокоятся.
Он подумал, кивнул.
— Понимаю. Но… в чем наша выгода?
— Эбберт, — сказал я, — Эббертом, но главная наша цель — Сакрант. А в Сакранте — Генхаузгуз.
Он сказал медленно:
— Если захватить столицу, удельные лорды Сакранта поднимут головы? И объявят свои владения самостоятельными?
Я зло ухмыльнулся.
— А когда было иначе?
Он поинтересовался с беспокойством:
— Но нам же такое на руку?
— В данном случае, — ответил я мрачно.
— Ваше высочество?
Я покачал головой.
— Прости, мне трудно думать о Мунтвиге и его непокорных лордах, если уже летом Багряная Звезда всю поверхность Земли превратит в потоки кипящей лавы!
Он вздохнул и замолчал.
Глава 3
Днем редко удается ускользнуть от телохранителей и обязательной свиты, зато ночью случается поптеродактелить всласть, хотя, конечно, не злоупотребляю. Только разведка, только вид с высоты, поиск вражеских армий, плюс уточнения для карты: вот там проход в горной цепи, вот там слишком широкие и точно непроходимые ущелья, а вон та дорога, по которой идем, почему-то упирается в обширное болото, откуда только и взялось, и почему без моего ведома…
Сегодня ухитрился умчаться на Зайчике в сопровождении Бобика днем, их спрятал в овражке, а сам взлетел и жадно направился в сторону Пекланда, осматривая его, как орел, и запоминая, где что расположено.
Само по себе королевство гористое, а это значит, множество независимых от короля кланов, баронств, графств, и вообще владений, лорды которых забрались достаточно высоко в горы и контролируют единственную к ним дорогу от любого захватчика, будь это собственный король или чужеземные войска.
