Катерина тут же его узнала, ведь она видела его портрет совсем недавно.
Пельт! Девочка даже запомнила его фамилию.
Беглый сумасшедший держал в руке метровый отрезок ржавой трубы. Наконец он увидел Аглаю и Ипполита Германовича. Его взгляд стал более осмысленным.
– Где он?! – завопил Пельт, размахивая трубой. – Куда вы его спрятали?! Отдайте, я так хочу вернуться домой!!!
Аглая ойкнула от страха и резко повернулась к Пельту. Ипполит Германович, уронив свою папку, испуганно попятился назад.
– Кто вы? – заикаясь, спросил старик.
– А ты не знаешь?! – завопил Пельт. – Вероломный старикашка! Такой же, как Державин! Не думал, что у тебя такая короткая память!
– Это тот сумасшедший из клиники! – крикнула Катерина. – Эдуард Пельт! Его только что в новостях показывали!
– Господи! – выдохнула Аглая. – Как он сюда попал?
– Где?! – продолжал вопить сумасшедший. – Я точно знаю, что он у тебя! Ты обещал отдать его мне!
Размахивая трубой, он двинулся на Аглаю. Женщина испуганно шагнула назад, едва не врезавшись в застывшего за ее спиной Бестужева.
– Не тронь ее! – крикнула Катерина. Она отважно бросилась к лестнице, ведущей на сцену, собираясь дать отпор обидчику. – Только посмей!
Ипполит Германович поспешно вытащил из кармана телефон. Дрожащими пальцами он начал набирать номер.
– Нет! – рявкнул Пельт. Размахнувшись трубой, он выбил телефон из рук старика. – Никакой полиции! Я уже вдоволь насиделся под замком!
Ипполит Германович свалился на колени и испуганно запричитал:
– Только не трогай меня!
– Где он?!
– Да что вам от нас нужно?! – возмущенно выкрикнула Аглая. Первый страх уже прошел, и теперь она прямо-таки содрогалась от негодования.
Сумасшедший обернулся к ней с надеждой в глазах.
– Проход! – умоляющим тоном произнес он. – Проход на ту сторону! Где он?! Я ведь точно помню! И ключ! Отдайте мне ключ! Или вам не поздоровится! – Он снова угрожающе взмахнул трубой. – Ключ!!! Я отдам за него все что угодно! Хоть у меня ничего и нет… Но я достану!
Катерина уже почти взобралась на высокий помост. Она не даст Аглаю в обиду, чего бы ей это ни стоило!
– Нет у меня никакого ключа! – бесстрашно заявила Аглая. – И я не знаю, где проход, который вам нужен! Так что убирайтесь, пока я сама полицию не вызвала!
Сумасшедший вдруг с криком бросился на нее.
Труба описала в воздухе полукруг, Аглая с визгом отпрыгнула и упала на Ипполита Германовича. Внезапно ветхие доски под ними проломились, и оба с воплями исчезли в темном проломе, а из образовавшейся дыры взметнулся столб пыли.
Перепуганная Катерина хотела было подбежать к пролому, взглянуть, как там Аглая, но лысоголовый сумасшедший наставил на нее трубу, словно это был пистолет.
– Они придут! – зловеще произнес он. – Очень скоро! И вы не обрадуетесь! Лучше отдай ключ мне, ведь они не станут так вежливо просить!
– О ком вы?! – не поняла Катерина.
– Гости с той стороны! – заговорщицки прошипел сумасшедший. Он кивнул в сторону огромного зеркала. – Ты узнаешь об их приближении! Когда твой двойник там, в зеркале, не будет поспевать за тобой, знай, они приближаются! Отдай мне ключ! И у тебя не будет проблем!
– Сейчас проблемы будут у вас! – пообещала Катерина, оглядываясь по сторонам в поисках чего-нибудь потяжелее.
Пельт снова размахнулся. Катерина проворно пригнулась, и труба просвистела над ее головой.
А сумасшедшего крутануло на сто восемьдесят градусов, и он развернулся – лицом прямо к гигантскому помутневшему зеркалу. Едва лысый увидел свое отражение, как взвыл от ужаса. В следующий миг он спрыгнул со сцены и опрометью бросился к выходу, визжа от страха.
Настоящий шизофреник!
Однако Катерине показалось, что она тоже кое-что заметила в зеркале в тот момент, когда Пельт смотрелся в него. Может, это лишь плод ее разыгравшегося воображения? Девочке почудилось, что отражение сумасшедшего немного отстает от движений самого Пельта.
Бывает же такое! Катерина тряхнула головой, подскочила к краю темного провала и заглянула внутрь.
– Аглая! Ипполит Германович! Вы целы?! – взволнованно крикнула девочка.
– Целы! – Из дыры послышались звуки какой-то возни. – Здесь не так высоко, – ответила Аглая, – к тому же я упала на Ипполита Германовича, а он мягкий, как матрас!
– Ой… ну для меня это было не так мягко… ох, – кряхтя, простонал Бестужев. – Вы мне весь живот отбили! Этот маньяк уже убежал?
– Во все лопатки! – подтвердила Катерина. – Он увидел свое отражение и перепугался до смерти. Наверное, давно не смотрелся в зеркало. Вы слышали, о чем он тут твердил?
– О каком-то ключе! – сказала Аглая.
– А вы что, правда с ним знакомы, Ипполит Германович?
– Вот еще! Обычный бред сумасшедшего! – оскорбленным тоном заявил Бестужев. – У меня никогда не водилось таких приятелей!
А вот в это Катерина не поверила.
«Обманщик, такой же, как Державин», – сказал Эдуард Пельт.
Вокруг определенно творилось что-то странное.
– Хорошо, что никто из нас не пострадал! – продолжал старик. – Однако как нам теперь выбраться отсюда? Вокруг такая темень! Кажется, мы провалились в подвал?
– Да, – подтвердила Аглая. – Прямо в подземелье. И, честно говоря, я никогда раньше здесь не бывала. Подождите, у меня где-то есть брелок с фонариком!
Несколько секунд спустя внизу загорелся тусклый синий огонек. В его свете Катерина увидела перепачканную Аглаю, сидящего на земле Ипполита Германовича и еще какую-то груду тряпья рядом с ними.
Аглая, немного осмотревшись, направила луч фонарика на эти тряпки.
А секунду спустя раздался ее дикий, истошный вопль.
Луч света мигнул и погас.
Глава седьмая
Надежды Наташи
Наташа Назарова вернулась домой поздно. Она часто заходила после уроков в библиотеку, где обычно засиживалась часами, делая домашние задания или читая книжки. Все для того, чтобы как можно меньше времени проводить в квартире с матерью, которая в последнее время стала невыносимой. Игорю проще, он парень. Пришел, бросил сумку в коридоре и заперся в своей комнате. Игорь мать попросту игнорировал, и та весь свой пыл обрушивала на дочь. Она постоянно приходила в ее комнату, за что-то ругала и давала кучу указаний. «Прибери, пропылесось, помой посуду, выбей ковры, ты же знаешь, как много я работаю, и сил на домашние дела у меня не остается!» При этом постоянной работы у матери не было уже года три. Все из-за ее пристрастия к алкоголю. Она то мыла полы в магазине неподалеку, то разносила почту, то подметала улицы, зарабатывая от случая к случаю. На Наташе была вся работа по дому, стирка, готовка, уборка, но мать всегда оставалась недовольной.
