Аристократ побледнел, видимо, он ожидал чего-то иного, может, боя до первой крови и лишения оружия, а тут реальная смерть над головой нависла. Однако отступать он не стал, а согласно кивнул:
– Отлично! Я убью вас, сударь.
– Поглядим.
Я посмотрел на своих товарищей. Альера и Эхарт тоже не зевали и получили вызовы на дуэль от молодых шевалье (благородных людей без титула), которые все оказались с материка Анвер из владений великого герцога Ратины. И только один из них остался в стороне и занял позицию свидетеля.
Всё было решено, и уже через пятнадцать минут в сопровождении патруля городской стражи и нескольких десятков зевак, двигаясь прямо по проспекту Славы, мы прибыли на ристалище у храма Бойры. Здесь нас встретили дежурные судьи, которых выделяли на весь день в места для проведения боёв, две жрицы, пожилой офицер городского гарнизона в чине лейтенанта и чиновник Секретариата Верховного имперского совета.
По очереди, парами, мы подходили к трибуне, на которой расположились судьи, и представлялись. Нас обследовала одна из жриц, пожилая тётка с простодушным лицом, которая поводила руками вдоль наших тел в поисках запрещённых в честном бою артефактов и амулетов, а председатель судейской коллегии, чиновник Секретариата, поинтересовался, не хотим ли мы примириться и разрешить наши разногласия мирным путем. Мы, конечно, не хотели, и первой на ристалище вышла пара граф Ройхо – шевалье Буржик.
Мой противник и я оставили свои кошельки и мелкие вещицы товарищам и вышли на покрытую утрамбованным серым речным песочком в смеси с мелкой галькой просторную площадку. Отдали один другому салют – клинок резко вверх и вниз. Застыли. Ждём команды. И как только слегка подвыпивший капитан гарнизона отдал её, мы начали сражаться.
Противник бросается на меня – я делаю шаг навстречу. Расстояние сокращается, и сталь наших ирутов скрещивается. От клинков посыпались искорки, произошёл обмен ударами, и, не желая затягивать поединок, я перешёл в наступление. Диагональный удар. Противник его отводит, надо сказать, вполне неплохо, и после этого сам хочет контратаковать. Его замах практически безупречен. Но я прыгаю вперёд и, слева направо, делая длинный выпад, острием клинка вспарываю горло шевалье Буржика.
На секунду он застывает на месте, его рот раскрыт и ловит воздух, а из горла с посвистом выливается кровь. Прямой удар с ноги в грудь противника – и, не успев испачкать меня кровью, второй сын барона валится на спину. Победа! Но большого удовлетворения от неё нет, она воспринимается как рабочий момент. Противник заведомо был слабее меня, и я знал, что так или иначе, но загоняю его и прикончу – показательно, быстро и без затей. Есть мнение вышестоящих командиров создать Чёрной Свите репутацию жёстких бойцов, и, на мой взгляд, это правильное мнение.
Я вернулся к трибунам и стал наблюдать за поединками Альеры и Эхарта. Оба выпускника «Крестича» действовали так же, как и я: быстрый обмен ударами, наступление – и смерть противника. Всё как на тренировках. Правда, Эхарт смазал свой удар, и клинок Нунца хоть и задел голову противника, но не прикончил его. Бой был прекращён жрицами Бойры Целительницы, и Эхарт остановил повторную добивающую атаку. Его клинок, лишь слегка изменив траекторию, не соприкоснулся с головой упавшего шевалье и только взрыхлил песок рядом с ним. Но это и не важно. Три первые дуэли прошли, и все они закончились нашей победой. И даже тот, кого спасли жрицы, вряд ли выживет, у него черепная коробка вскрыта, и долго он не протянет, а если вдруг шевалье всё-таки оклемается, то останется на всю жизнь дураком или инвалидом.
К нам подошёл капитан из судейской коллегии и осведомился, не желаем ли мы забрать снятое с тел наших противников оружие и украшения прямо сейчас. Мы не желали. Тогда он поинтересовался, куда отправить трофеи. И естественно, мы назвали Старый дворец и казарму Чёрной Свиты. Офицер наклонился ко мне и дыхнул в лицо перегаром. При этом его раскрытая левая ладонь оказалась между нашими телами, так, чтобы этого не было видно с трибуны.
Я всё понял правильно. Хочешь, чтобы трофеи доехали до указанного адреса без потерь и быстро? Позолоти ручку. Хм. Каждый живёт, как может, и капитан гарнизона нашёл себе приработок. Ну что же, я не жадный, и из кошелька появился иллир, который опустился в ладонь офицера. Заверив нас в том, что всё будет в лучшем виде, военный судья исчез.
– А может, не стоило ему денег давать? – спросил меня Эхарт.
– Думаю, что от одного золотого я не обеднею, а добыча с тела каждого нашего противника стоит вполне прилично. Один ирут около десяти иллиров, да побрякушки под сотню.
Эхарт не возражал, мы замолчали и прислушались к громкому голосу Альеры, который прижал в уголок четвёртого шевалье с материка Анвер и допытывался у него, кто же надоумил молодых дворян напасть на воинов Чёрной Свиты. Бледный аристократ, притиснутый к деревянной стене трибуны, теребил рукоять меча и что-то мямлил, а Виран схватил его за камзол и, встряхивая, спрашивал:
– Так кто вам сказал, что можно гвардейцев убить и на этом славу заработать?
– Д-д-да все го-говорят. – Дворянин стал заикаться.
– А конкретнее? Имена, фамилии, адреса?
– Я ничего не знаю. Вчера мы были в салоне мадам Кристины и там услышали, что сегодня после полудня будет потеха, травля чёрных плащей.
– От кого услышали?
– От барона Кея Финера.
– И где можно найти этого барона?
– В салоне, он там почти каждый вечер бывает.
– А где находится салон мадам Кристины?
– Улица Хальден, дом восемь. Отпустите меня, господа. Я ведь не оскорблял вас. Прошу вас, господа…
Поскольку было видно, что какой-то там по счёту сын неизвестного нам «домашнего» барона ничего толком не знает, Виран смилостивился, отпустил его и велел валить из столицы, лучше всего записаться добровольцем в один из отрядов, которые отбывают на фронт с ассирами. Шевалье, путаясь в ножнах ирута, бегом припустил на выход с храмового ристалища, а Альера подошёл к нам и спросил:
– Ну что, с почином, господа гвардейцы?
– Да. – Мы с Эхартом ответили одновременно, переглянулись и заулыбались.
– Что делаем дальше? – спросил Виран.
– Предлагаю отправиться в какой-нибудь театр, – предложил Нунц. – Отдохнём и ещё кого-нибудь на поединок вызовем. Сегодня, может быть, ещё успеем подраться, а то я только размялся.
– Не пойдёт, – вклинился я. – Вечер уже, и все ристалища до утра закрываются. А драться с кем-то на улице значит нарваться на конфликт с Секретариатом Верховного совета. Поэтому, чтобы за этот вечер провести ещё по одному поединку, надо выезжать за пределы Белого города, а нам это пока запрещено. Или же придётся помахать клинками в одном из особняков, не на виду простых горожан и гостей столицы. Здесь это в порядке вещей и не под запретом.
– И что предлагаешь? – Виран посмотрел на меня.
– Навестить салон мадам Кристины, которую упоминал выживший шевалье, и посмотреть, что там за компания собирается. Глядишь, самого Финера прихватим, который мальчишек-провинциалов на убой кинул, и я сам им займусь. А если его не застанем, так хоть отдохнём и посмотрим, как здесь благородные люди вечера коротают. Затем вернёмся в казармы, так как ночевать в незнакомых местах пока не стоит.
