В салон вошёл широкоплечий длинноволосый брюнет среднего роста в лазоревом камзоле, чёрных брюках, с кортом на поясе и с отличительной приметой – рваным шрамом на левой щеке. Он без промедления приблизился к мадам Кристине, которую я не отпускал от себя ни на шаг, поцеловал ей ручку и посмотрел в мою сторону. Мой чёрный плащ с гербом Анхо он заметил сразу, и его лицо перекосила такая гримаса, словно он лимон съел. Можно было начинать действо, ради которого мы сюда с друзьями и зашли. И, посмотрев за спину барона, где встали Виран и Нунц, язвительным тоном я поинтересовался у Финера:
– Что, герб не нравится?
– Ас кем имею честь? – спросил Финер.
– Граф Ройхо, Чёрная Свита. А ты кто таков?
– Капитан Финер, Третий гвардейский полк, господин корнет. – Барон выпятил грудь.
– Что-то незаметно, что ты капитан. Пока я вижу только гражданского человека в дурацком камзоле со шрамом на щеке. Что, гвоздиком поцарапался?
Барон набычился, хотел обернуться в зал и обратиться к своим знакомым, которые могли бы все вместе попробовать надавить на меня и поставить молодого корнета в неловкое положение, если понятней – задавить меня базаром. Но за его спиной стояли ещё два воина Чёрной Свиты, и он осёкся. После чего, словно затравленный волк, кинул взгляды вправо и влево и вновь сосредоточился на мне:
– Вы пытаетесь меня оскорбить, корнет?
– Да, – ответил я и кивнул на второй выход из зала:
– Выйдем на задний двор?
Помедлив, барон спросил:
– Корт против корта?
– У меня нет корта. Но думаю, что один из моих друзей одолжит вам ирут.
– В доме есть оружие, и пара кортов найдётся.
– Тогда не возражаю.
Финер понял, что без драки его не выпустят. А если он откажется от дуэли, то его ославят на всю столицу как труса. Поэтому барону надо было биться, и он задал только один вопрос, который его интересовал:
– Если я выиграю поединок, то смогу уйти?
– Конечно, – согласился я. – Но ты не выиграешь, капитан.
Последнее слово я выделил особо, и Финера всего передёрнуло. Я встал, направился к выходу на задний двор, где у мадам Кристины находился экипаж, конюшня с тремя лошадьми и пара амбаров. Гости, как водится, – за нами, в данном случае все они свидетели того, что поединок пройдёт честно и оба бойца вышли на него добровольно, в трезвом уме и твёрдой памяти, а не по принуждению. Мы остановились на небольшой площадке, пять на пять метров. Мне принесли корт, нормальный, честный стальной клинок, стандартный пехотный образец, металл не надтреснут, а лезвие наточено как надо, видно, что за ним ухаживали.
Судьями и секундантами стали двое. С моей стороны, естественно, Альера, которому я передал ножны с ирутом, а от барона Финера – один из дворян. Оружие было осмотрено секундантами. Мы встали на площадке и приготовились к бою. По законам города если разногласия между благородными господами не терпят отлагательства до утра, то с разрешения владельца любого частного особняка в присутствии секундантов мы имели полное право укокошить один другого. Разрешение имелось, оружие тоже, секунданты присутствовали, зрители наблюдали, а боевых артефактов у нас нет, так что можно было начинать.
– Готовы? – спросил Альера.
– Да. – Финер и я ответили одновременно.
– Примирение невозможно?
– Нет, – снова одновременный ответ.
– Начинайте!
Барон двинулся мне навстречу стелющимся шагом, любо-дорого было посмотреть – шажки быстрые и стремительные, видно, что боец неплохой. Но я тоже простаком не был и считал, что не уступлю противнику и шансов на победу у меня больше. Я тоже сделал ему навстречу шаг, скользнул вперёд, и клинок моего корта, подобно змее, метнулся в лицо Финера. Противник отпрянул в сторону, а я, сделав пол-оборота влево, без промедления нанёс следующий удар, наискось, справа, целя в шею. Финер парировал, и два клинка сцепились.
Зазвенела сталь, и мы одновременно разорвали дистанцию. Корт, к сожалению, не ирут, это большой шестидесятисантиметровый ножик, и если дуэль ведётся этим оружием, то вероятность получить тяжёлое ранение, при более или менее равной силе противников, очень велика. И хотя понятно, что есть эликсиры, а на крайний случай «Полное восстановление», заиметь колоторезаную печёнку не хочется, а имеется желание сделать барона вчистую.
Ширх! Ширх! – сталь чужого корта мелькает перед глазами. Барон пытается наносить обманные удары, в свете масляных светильников лезвие его меча вспыхивает искорками, а шаги слышатся как мышиный шорох. Я никуда не тороплюсь, чувствую молчаливую поддержку друзей, жду перехода противника в атаку, и наконец он на неё решается. Сияющая полоска перед глазами – и выпад противника. Но я ушёл вправо, и стремительный удар барона пришёлся в пустоту. Новый выпад! Вновь наши клинки сталкиваются, и на автомате, наработанным движением я бью противника ногой в живот. Сапог вминается в пузо противника, и он отскакивает, при этом пытается задеть мою ногу своим кортом, но у него ничего не выходит.
Вновь секундная заминка, я вижу, что барон ловит ртом воздух, и понимаю, что имею благоприятный момент для наступления. Шаг вперёд! Второй! Клинки сходятся в одновременных диагональных ударах справа налево, и кисть руки чувствует удар. Зрителям наверняка кажется, что снова мы разойдёмся и станем ждать слабости противника. Но я был намерен дожать барона и стал ускоряться. Все движения делаются быстрее, удары с каждым разом становятся сильнее и яростней, темп нарастает, и, заметив в глазах Финера панический блеск, понимаю, что пора.
– А-а-а! – неожиданно выкрикиваю я.
После чего, пользуясь кратким недоумением противника, ныряю под его руку, своей левой перехватываю его кисть и вонзаю клинок меча под рёбра барона. Сталь соскальзывает с костей, но мой нажим не ослабевает, и металл проникает между рёбер на глубину в двадцать пять – тридцать сантиметров. Финер всё ещё держится и не сдаётся. Он бьёт меня ногой по голени и вырывается. Я отпускаю его. С моим кортом в теле, он стоит на месте и молчит. Его бешеный, наполненный болью и страданием взгляд обводит зрителей, и, покачнувшись, он валится лицом на землю. Победа! Вторая за день…
Спустя несколько минут, удостоверившись в том, что барон мёртв, мы вызвали городских стражников, которые получили объяснение обо всём произошедшем в доме баронессы Ивэр. И в этот момент я узнал, что, оказывается, Финер – не первый труп в её доме, а уже третий. Видимо, и до того на хоздворе проводились дуэли. Интересно. Но главное, что мне это на руку. Стражники быстро провели освидетельствование зрителей и секундантов, переписали их данные, кто и где живет, забрали тело барона, с которого мне ничего не причиталось, и уже через полчаса светское мероприятие в доме мадам Кристины продолжилось своим чередом.
Мы ещё некоторое время провели в салоне, так сказать, закрепили мою победу, и ближе к полуночи пришла пора вернуться в казарму. Завтра ожидался ещё один непростой день, и требовалось выспаться. С сожалением Альера и Эхарт покидали «воспитанниц» баронессы, а я подошёл к самой хозяйке.
