Глава 10
Украина. Вольный город Дебальцево.
23.07.2062
Попивая какой-то необычайно вкусный густой настой из трав, который привезли на ярмарку купцы из Волновахи, поселения за Донецком, я смотрел на костерок и вёл подсчёт своей прибыли от торговли. На организацию каравана и на товары было потрачено шесть тысяч золотых, плюс-минус червонец. Из них чисто мои вложения – только одна тысяча, и ещё пять тысяч – это беспроцентный кредит от Ерёменко. Сейчас у меня на руках втрое большая сумма, правда, не монетами Конфедерации, а самым обычным презренным металлом и украшениями, но и это хорошо, и пересчёт я веду сразу на конфы. Благо есть что считать, потому что ученик Калуги, приказчик Кецик, неплохо поторговал, пока мы по дебрям шарились. И семьдесят пять килограммов золота и мешочек драгоценных камней за товар, который мы привезли в Дебальцево, – достойный куш с нашего похода без всяческих разведывательных функций.
– Кум! – крикнул я в темноту нашей стоянки.
– Чего? – на свет вышел радист и остановился рядом со мной.
– Шахты на связь не выходили?
– Нет, – связист помотал головой, – экстренно не вызывали, а по графику сеанс связи только завтра утром в восемь ноль-ноль.
– Понятно.
– Мечник, – обратился он ко мне, – а чего я всё время возле рации сижу? Парни в городе веселятся, а я, как стойкий оловянный солдатик, на вечном боевом посту. Ничего срочного нет. Всё, что хотели передать, уже отправили, а нашего пленника бойцы Астахова сейчас к Краснодару волокут. Завтра домой пойдём, а мне кроме рейда и вспомнить будет нечего. Дай увольнительную.
– Ладно, иди. Но будь осторожен. В городе ярмарка и посторонних много, а местные дружинники за всеми не уследят. Так что не напивайся и ушки держи на макушке. До шести часов утра можешь быть свободен.
– Да я ведь не по этой части, – он расплылся в широкой улыбке, – мне бы бабу какую хорошую на ночь, а то парни говорят, что из Донецка таких подруг в обозе привезли, все как одна красотки писаные.
– Давай, топай, – улыбнулся я в ответ, – и смотри болезнь стыдную не подцепи от этих красавиц.
– Ага! – Кум исчез в темноте, а я вернулся к своим думкам.
В Дебальцево наша гвардейская группа вернулась три дня назад, как раз к третьей летней ярмарке. Астахов нас не дождался и, прикупив заводных лошадей, вместе с Баланом помчался на родину. Все остальные наши попутчики, то есть дипломаты и инженеры, нас ждали, но времени зря не теряли: Татаринцев с Мироновым активно улучшали демографическую обстановку в городе, а инженеры Гурова за солидную плату помогали местным жителям чинить насосную станцию. Так что, думаю, если бы мы ещё месяц-другой провели вне города, никто из них за нас не переживал бы и домой не спешил.
Однако мы вернулись. Двое суток отсыпались и входили в норму, и стоящая метрах в десяти от костра пустая телега была моим постоянным местом дислокации в течение этих сорока восьми часов. В это время я не делал ничего, так как меня накрыла полная апатия, и эти дни у меня будут ассоциироваться с постоянным чувством голода. А распорядок дня был неизменен: проснулся, залил в себя наваристый куриный бульончик – и спать. И только на третьи сутки, то есть сегодня, я пришёл в себя и начал осознанно воспринимать всё, что вокруг меня происходило. Привёл себя в порядок и в сопровождении Кецика отправился на местный рынок, который был расположен на расширенной площади перед зданием бывшего железнодорожного вокзала.
Впервые я был на подобном торжище, и многое для меня было в новинку. А вот для Кецика, отставного радиоминёра из нашей Второй роты, невысокого юркого паренька, это была уже привычная обстановка, здесь он чувствовал себя как рыба в воде. Почти весь наш товар, как я и говорил, ушёл влёт ещё в прошлую ярмарку, месяц назад, и оставались мелочи – несколько мешков соли и пять тысяч патронов калибра 7,62 мм, так что можно было гулять, не думать о делах и спокойно присматриваться к чужим прилавкам.
На этот торг съехались шесть караванов из пяти анклавов: Донецка, Луганска, Волновахи, Днепропетровска и Стаханова, и в каждом было не менее десяти полуторатонных фургонов. Товар в большинстве своём предлагался ожидаемый: продовольствие, шерсть, домотканая одежда, выделанная кожа, обувь, изделия кузнецов да всякое уцелевшее до наших дней старьё, найденное искателями приключений, теми же мародёрами, в развалинах городов и посёлков. Меня здесь ранее не видели. Но Кецик, уже заслуживший уважение местных купчин, успел сделать своему работодателю, то есть мне, такую рекламу, что чуть ли не каждый владелец каравана считал своим долгом подойти и лично со мной поручкаться, а заодно и получить хоть какую-то информацию об угрозе со стороны Харьковского анклава. Я отмалчивался или отшучивался, поскольку общий сбор всех заинтересованных лиц хотел провести с ведома местного градоначальника Приходько этим же вечером, и, прогуливаясь по рынку, только рассматривал товары.
С самого края стояли обтянутые брезентом фургоны караванов, в них для нас не было ничего интересного. За ними, в центре рынка, находились лавки местных торговцев, всё то же самое, что и у остальных, а вот то, что меня привлекло, обнаружилось в самом конце, на отшибе, где прямо на разбитом асфальте и потрескавшемся бетоне, на пропиленовых цветных ковриках раскинули свои товары старьёвщики и мародёры.
Надо отметить, что в этих краях вольных поисковиков не уважали, и случалось так, что местная власть попросту отнимала их добычу, а самих искателей выгоняла за городские ворота. И причиной тому было поверье, что вирус чумы окончательно не исчез, что он только спит до поры до времени и когда-нибудь копающиеся на развалинах городов одиночки вновь принесут его людям. По мне, так это полная чушь, и власть, в дебальцевском случае градоначальник Приходько, сама эти слухи распространяет и поддерживает среди своего населения. Почему? Во-первых, искатели-одиночки составляли конкуренцию городу, который посылал на поиск и раскоп древнего наследия целые отряды. А во-вторых, они были примером того, что и за городскими стенами можно нормально жить и при этом никому не подчиняться.
Итак, я прохаживался мимо одетых во всякое тряпьё в основном синтетического происхождения нескольких десятков мужчин и женщин, всматривался в лица, потом переводил взгляд на коврики у их ног и делал себе отметку, что и у кого есть интересного. Вот здесь пяток флешек лежит. Рядышком – десять хороших мобильных телефонов. А чуть дальше – материнские платы и видеокарты на компьютер. И хотя наверняка половина из этого добра не работает, другая половина может стоить реальных денег и хранить ценную информацию, которая в наше время дороже золота.
Пройден один купец, кивок Кецику и расклад, что он должен у него купить. Пройден второй, и приказчик вновь записывает, что мне приглянулось. С самого утра торговли не будет, и только ближе к вечеру он пробежится по искателям и скупит всё по списку. Остальное барахло, предлагаемое бродягами, – одежда, ножи, столовые приборы и всякая мелочовка – меня не интересовало. Такой чепухи и у нас в любой лавке старьёвщика полно.
