«Гадство! – подумал я. – А ведь так всё хорошо начиналось!»
Утром морской буксир из Новороссийска, на котором я прибыл в Трабзон, причалил к пирсу. Здесь меня встретили знакомые по прежним денькам молчаливые наёмники Бурова, и на потрёпанном джипе мы сразу же отправились в Хайрат, где в местном баре была назначена встреча с Карой.
Доехали быстро. Вошли в безлюдное заведение, очень хорошее и просторное помещение, почти как из старых времён: паркет, зеркала, барные стойки, эстрада, танцпол и большой выбор напитков. Я заказал себе местного холодного пивка и креветок, и появился Кара. Мой тесть, ёлки-моталки! Давненько мы с ним не виделись, а он всё такой же – сухощавый и подтянутый брюнет с резкими чертами лица лет около пятидесяти. И только пробивающаяся седина в густых чёрных волосах говорит о том, что никто из нас не молодеет, и наёмник в том числе.
Буров протянул мне руку и спросил:
– Между нами мир, Мечник?
Чуть помедлив, руку я пожал и ответил:
– Мир, Кара.
Вот чего не ожидал, так это что он меня крепко обнимет.
– А я по тебе скучал, парень. Ты ведь мне как родной стал за то время, что рядом со мной был.
– Стареешь, Кара, – усмехнулся я и разжал кольцо его рук. – На сентиментальность пробило?
– Наверное, – ответил он и спросил: – Как жена, как мой внук?
– Хорошо, приветы от них привёз, как письменные, так и видео, на моём ноутбуке.
Мы присели за столик, старый наёмник сделал заказ.
– Давай сначала встречу нашу отметим, за жизнь поговорим, а потом уже о делах. Ведь ты не просто так приехал?
Только он это произнёс, как из внутренних помещений в бар ворвалось около десятка смуглолицых парней в белых балахонах для пустыни. Они были вооружены потёртыми автоматическими винтовками М-16 и без всякого разбора приступили к уничтожению буровских охранников, которые ответили им из своих «калашей». Поливая огнём всё вокруг, в несколько секунд бойцы превратили шикарное заведение для отдыха в поле кошмарного боя.
– Грёбаные обдолбыши! – выкрикнул Кара. – К бою!
Долго думать было некогда, и моё тело действовало само по себе. Так я оказался за барной стойкой, и неизвестные смуглолицые бедуины не давали мне даже носа из-за неё высунуть. Положение сложилось патовое: парочка наёмников и сам их командир затаились за эстрадой, а я – здесь. Мы с одной стороны помещения, вроде как в тупичке, а наш противник возле выхода. На улице должны были находиться ещё наёмники из сопровождения Бурова, но, судя по всему, бой идёт и там.
– Ка-ра! – кричу я своему теперь уже родственнику и передёргиваю затвор АКС. – Ты как там, жив ещё?!
– Да-да, жив!
– Это кто такие?!
– Обдолбыши шейха Камиля из Эрзерума, есть тут такой неподалеку!
– Ещё один кровник?!
– Нет, просто мудак, вообразивший себя Старцем Горы!
– Что делать будем?!
Темп вражеской стрельбы немного снизился, и, на миг выглянув из-за стойки, я увидел, что трое из десяти врагов уже мертвы, видимо, наёмники их достали. Ещё двое возятся с оружием, которое поймало клина, и только четверо, широко расставив ноги, стоят в полный рост и ведут огонь. Вот сейчас и надо действовать.
– Вали их! – выкрикнул старый наёмник, который тоже смог понять, что наступил благоприятный момент для того, чтобы переломить исход этого боя в нашу пользу.
Выкатившись из-за толстой и крепкой деревянной защиты и особо не прицеливаясь, одной длинной очередью я высадил весь рожок в сторону двери и снова спрятался в укрытие. Наёмники во главе со своим командиром поддержали меня из трёх стволов, и у нас всё получилось. Нападающие были уничтожены, и, перезарядив автомат, я встал и прошёлся по заполненному сизым пороховым дымом залу.
В баре настоящее побоище и всё в крови. Кругом битые зеркала, бутылки, и кажется, что совсем рядом начинает разгораться пожар, поскольку к кисловатому запаху сгоревшего пороха примешивается неповторимый едкий привкус горящей резины. Повернувшись к командиру наёмников, я выдохнул:
– Да, старик, с тобой не соскучишься. Как-то отвык я от таких приколов, когда кругом одни враги.
– А-а-а! Не обращай внимания. Самые обычные наёмные убийцы, причём из дешёвых.
– Даже такие слабаки могли бы нас порешить.
– Ну, не порешили ведь.
– Конечно, размен один наёмник, – я кивнул на ноги Суна, выглядывающие из-за барной стойки, – на десять наркоманов с побитыми автоматами – полная чепуха. Но чем ты этому Камилю насолил?
– Говорю же, горный шейх, Старца Горы из себя изображает. Поставляет всем, кто может хоть что-то заплатить, дешёвых киллеров. Наверное, кто-то из старых знакомых, у кого с деньгами не густо, решил с его помощью со мной посчитаться. – Он огляделся и направился на улицу, где были слышны голоса его бойцов из внешнего оцепления. – Пошли отсюда, здесь теперь не посидишь, и отдыха не получится.
Мы вышли во двор бара. Летняя жара накрывала весь турецкий берег, обжигала улицы небольшого посёлка, где мы находились, и только редкие порывы лёгкого ветерка, прилетающие с моря, хоть как-то спасали от этого пекла. Для Трапезундского вилайета такой климат – стандарт, и местные жители к нему привычны, а мне такая погодка совсем не по нутру. Я уселся в джип наёмников, и Кара спросил:
– Сегодня какое число?
– Восемнадцатое августа.
– Ты когда-нибудь на празднике кочевников из Сиваса был?
– Нет.
– Тогда тебе повезло, сегодня ты на нём побываешь. – И обратился к своему водителю: – Боря, поехали в Келер.
В сопровождении двух машин с охраной джип сорвался с места и направился в посёлок Келер, где ежегодно останавливались кочевники из разрушенного города Сивас.
– А что там за праздник? – обратился я к наёмнику.
– День поминовения Хаджи Бекташа, древнего мусульманского святого и покровителя корпуса янычар. Его как раз сегодня отмечают. Официальная часть у тамошних племён до полудня, и нам она неинтересна, так что сейчас мы подкатим, перекусим и на племенные зрелища успеем посмотреть. Видишь, – пояснил он, – хотел тебя в культурном месте встретить, посидеть по-родственному, а не сложилось. Однако ты меня знаешь, если у Кары душа праздника просит, значит, он в любом случае состоится.
– А нам там рады будут?
– Будут, – Кара усмехнулся всеми своими золотыми зубами, – местный вождь Сулейман – мой большой друг.
– С чего бы это?
Он наклонился ко мне поближе и на ухо прошептал:
– Мы с ним земляки.
– Так он же турок, а ты с Дона?
– Мы оба с Дона, и на самом деле вождя зовут не Сулейман, а Соломон Гершвин. Только это тайна, и ты её никому не говори.
